- Я настаиваю, - вмешался Лукин, - что молодому человеку нужен недельный отдых.
Чуть слышно скрипнув зубами, Волков поменял тактику:
- Пусть отдыхает. Только чтобы к завтрашнему утру у меня на столе лежала твоя черно-белая пушистая скотина, понял?
- А причем здесь Кот? Он никому ничего плохого не делает… - машинально принялся оправдываться Саша. - Ну, иногда, конечно, бывает, но не сказать, чтоб уж очень смертельно…
«Штабс-капитан», не стесняясь присутствием в учреждении здравоохранения, выдал трехэтажную сентенцию о том, что Глюнов может делать со своим Черно-Белым, раз уж больше не с кем; после чего перешел к конструктиву:
- Мне, Глюнов, начхать на твоего кота, но терпеть эту тварь на Объекте я не буду. Из-за этой скотины сгорел прибор, на который лаборатория Сабунина угрохала пять лет опытов и бог весть сколько миллионов, так что я хочу получить его шкуру.
- Хорошо, - покладисто кивнул Саша, поднимаясь с дивана. В глубине души он почувствовал облегчение -сорваться с места в поисках, в чьи добрые руки отдать бы Черно-Белого Кота, было всяко приятнее, чем решать загадки относительно наибольшего потенциала безумия - его самого или доктора Лукина. - Больше Кот на Объекте не появится. Обещаю.
- Ты, сынок, не понял, - с обманчивой мягкостью повторил Волков. Он как-то так повернул голову, что свет, падающий от окна, подчеркнул злое, жестокое выражение небритого лица и глубоко посаженных глаз. - Дурить голову ты будешь какой-нибудь куколке на гражданке, или прочим детишкам в детском саду. А мне ты принесешь шкуру этого пушистого мерзавца, понял? И если ты, диплом четырехглазый, посмеешь шутки шутить, кошака своего от меня прятать или что-нибудь другое придумаешь, я тебе устрою такую «райскую» жизнь, что вчерашние глюки тебе щекоткой покажутся. Понял? Выполнять! - рявкнул Волков.
Нервно переступив, Саша обернулся на Евгения Аристарховича, чтобы понять, можно ли надеяться на его помощь и заступничество. Тот внимательно вслушивался в разговор начальника охраны и лаборанта, но не вмешивался - и в самом деле, предмет разговора явно выходил за пределы компетенции доктора Лукина. Так что он имел полное право рассматривать фигурки золотистой и лиловой пешек, никак не высказывая свое недовольство наглостью Волкова.
- Х-хорошо… - запинаясь, проговорил Саша.
- Свободен! - крикнул Волков, отворачиваясь, будто Глюнов не стоил большего.
- В самом деле, - добавил Лукин. - Идите, Саша. Постарайтесь отдохнуть и подумать над всем, что мы сегодня говорили. Ваша самооценка - а также фантазии и их воплощение - целиком и полностью в ваших руках. До свидания, Саша. До встречи через пару дней…
