Евгений Аристархович всего-навсего попросил объяснить, почему опять в его ноуте сгорел предохранитель. Между двумя травмированными современным развитием техники интеллигентами завязался разговор на отвлеченную тему, в которой Глюнов только делал вид, что разбирался, но ноут обещал «посмотреть»… Потом, когда Зиманович объяснил, что у доктора, должно быть, клиника подключена к какому-то неправильному запасному питанию, а потому у всех тамошних приборов время от времени «выбивает фазу» от перепадов напряжения, Саша сам вызвался прогуляться до клиники, отнести ноут хозяину и, заодно, познакомиться с девушками, о которых так вкусно мечтали Витька с Серегой из генетической лаборатории. Заведующий той же лабораторий доктор Журчаков - биологии доктор, - с которым Саша тогда еще не был близко знаком, отвесил болтунам подзатыльники, смерил Глюнова скептическим взглядом, убедился, что новоиспеченный аспирант ему - такому из себя представительному и солидному - не конкурент, и объяснил, как идти. Значит, идешь вон по той тропинке, потом доходишь до лесопосадки из чахлых березок, продолжаешь идти по дороге. А там видишь трехэтажный расползшийся в ширину дом, заходишь и спрашиваешь доктора. Если увидишь, как вокруг дома бродят странноватые люди в скучных серых пижамах - не пугайся, раз добрый доктор позволил, значит, официально они признаны мирными. Не покусают.
А если покусают, - еще больше «успокоил» Журчаков, - приходи ко мне. Я ведь мутации изучаю, если что - обеспечу работой до конца жизни…
Саша ужасно нервничал и просто заставлял себя передвигать ноги, на каждом шагу уверяя паникующего человечка у себя в голове, что психиатрическое профилактическое обследование - обычнейшее в наши неспокойные времена дело; что его проходят все, даже те, кто собирается стать водителем автотранспортного средства, что педагоги тоже обследуются - Маша рассказывала… Собственно, другого-то выхода нет - убеждал себя Глюнов, но всё равно не мог успокоить грызущего душу червяка сомнения.
Вот так Саша к Евгению Аристарховичу и пришел. Конечно, первые пять минут со страху и слова не мог сказать, потом вдруг зацепился глазом за расставленные на столе шахматы - старые, деревянные, с потрескавшимся и от времени потемневшим лаком, замечательные в своей необычной прелести шахматы, мигом сообразил, что конь ест ладью на Е7. «Тогда ферзь кушает пешечку,» - мягко возразил Евгений Аристархович, - «И вам, батенька, мат в два хода». «Точно… И как я сразу не заметил? тогда буду думать,» - нахмурился Сашка. Подумал - и выиграл.
