Несколько секунд Педро висел на потолке, а потом свалился прямиком на кровать Дамиана. Почему-то он даже не ушибся. Но напугался ужасно. В первый момент после падения ему показалось, что все его тело опалено. Голова кружилась, уши заложило, в глазах плясали золотистые искры. Однако это не помешало ему сообразить, что нужно немедленно сматываться. Он сполз с кровати, трясущимися руками затолкал опасный предмет туда, откуда взял, и потащился прочь из комнаты на ватных ногах.
В коридоре он остановился, тряхнул головой, пытаясь привести ее в порядок, и тут почувствовал на своем плече чью-то горячую руку. Он вздрогнул и втянул голову в плечи.
— Испугался? Ну-ну, это просто молния. Иди ляг.
Педро ничего не оставалось, как повернуться и топать обратно в комнату Дамиана. Уже в дверях он сказал, подделываясь под голос приятеля:
— Спокойной ночи, дедушка.
— Засыпай, дружок. Да ты не простыл ли? Что-то голос у тебя не такой...
Ну и влип!.. Педро стоял посреди комнаты Дамиана и не знал, на что решиться. Сейчас сюда кто-нибудь явится — и все. Попался с поличным. В его фантастической голове, в которой уже слегка просветлело, стали раскручиваться самые захватывающие эпизоды из приключенческих фильмов, а себя он почувствовал бесстрашным и непобедимым героем, который... Но необходимость действовать без промедления не дала его воображению как следует разыграться. Уходить придется через окно... Тьфу ты, опять под ливень! Эх, ничего не поделаешь...
Между тем дедушка шагал взад и вперед по комнате, курил и думал:
«Бедный мальчик! Как он дрожал! Еще бы, не каждый день молния ударяет так близко. Теперь, верно, и заснуть не может... Пойти, что ли, успокоить?»
Дед взял из буфета кусок сахара и отправился к внуку.
— Дамиан! — позвал он, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте. Потом зажег спичку.
Комната была пуста. Рама моталась и скрипела при порывах ветра, раздувавшего занавеску, в комнату влетали струйки дождя.
— Ах ты, чертов парень! Сбежал прямо под ливень!
Дед считал Дамиана слабым и болезненным, однако большим насмешником и озорником. Откровенно говоря, он не особенно удивился последней выходке.
— Сперва Роджера выпустил, теперь сам упорхнул неизвестно куда... Он сердито загасил сигарету о ладонь и вышел.
— Вот что, мать, — сказал он, укладываясь. — Когда я буду драть внука, ты лучше не спрашивай, за что, не то паршивцу вдвойне достанется.
— М-м-м-м, — прогудела спящая бабушка. Дед принял это за возражение:
