Кризи$: Как это делается | страница 66
Ленин, который терпеть не мог Троцкого и называл его «Иудушкой», прекрасно знал, чьи интересы представляет Лев Давидович. И неприязнь Ильича к товарищу Бронштейну как рукой сняло: Троцкий и его сторонники в июле 1917 года вступают в большевистскую партию. Владимир Ильич не только не против, наоборот – за. Многие из команды Троцкого, едва став большевиками, немедленно получают ответственные посты. Уверен, их фамилии вам знакомы. Только вы можете не знать, откуда эти рыцари революции к нам приехали. Так вот, прибыли ребята из США.
Антонов-Овсеенко, арестовавший Временное правительство, был как раз из этой «колоды».
Как и застывший в бронзе у питерского моста Моисей Володарский…
Как и глава питерского ЧК Урицкий, «в честь» убийства которого начнется «красный террор»…
Все они были большевиками. Но вступили в партию за три месяца до Великого Октября! И сразу получили головокружительные назначения. А до их приезда из США в партии большевиков была зияющая пустота? Никого достойного не было? А если бы бравые парни, так удачно влившиеся в ряды ленинцев, по какой-то причине в Россию не приехали, так что, и революции бы не получилось?
Поверить в тесную связь между воротилами капиталистического мира и пламенными революционерами довольно сложно. На первый взгляд поступок «буржуев» лишен всякой логики и напоминает коллективное самоубийство: банкиры и миллиардеры растят своих «могильщиков», щедро субсидируя антикапиталистические партии. Все это выглядит странным лишь на первый, поверхностный взгляд. Логика есть, и логика железная. Финансируются подрывные антикапиталистические (а значит, антигосударственные!) элементы в странах-конкурентах. Где были самые сильные социал-демократические партии? В России и Германии. Где произошли революции? В России и Германии. А в США, Великобритании и Франции ничего подобного не случилось. Почему? Потому что всевозможным социалистам в этих странах деньги не выделялись. А деньги, тут уж вам любой «революционер» или «борец за свободу» скажет, есть самый необходимый революционный элемент. А вовсе не оружие и не подрывная литература.