Сын Меншикова впоследствии передавал, что отец его в ссылке сделался очень набожен; по его указанию дети читали вслух священные книги и также записывали с его слов подробности его жизни; записки эти не сохранились; ни сын, ни дочь Меншикова, кажется, не сделали попытки восстановить их. Ни о каком браке Марии Александровны ее брат и сестра никогда не поминали. Березовские предания о Меншикове, записанные со слов местного старожила Матвея Бажанова, также ничего не говорят о замужестве Марии Александровны. Однако Абрамов утверждал, что в Березове сохранилось предание о тайном приезде туда некоего князя Федора Долгорукова, влюбленного в нее, об их тайном же венчании и о рождении от этого союза близнецов, скончавшихся вместе с матерью. Все это занятно, но… Семейство Меншиковых помещалось в Березове в городском остроге под караулом. В подобных условиях едва ли возможен приезд стороннего лица, к тому же столичного аристократа. И еще одно немаловажное обстоятельство – загадочный «князь Федор» никак не идентифицируется ни с кем из многолюдного рода Долгоруковых. Кто знает, какую зловещую тайну скрывало странное погребение! А, может быть, Абрамов решился на мистификацию, или же сам сделался «жертвою» местных мистификаторов…
Однако, как ни занятна тайна дочери Меншикова, а нам надо возвращаться к особам, более нам интересным сейчас, – к Романовым.
Нам известно, что тотчас по смерти императрицы герцог и герцогиня Голштинские оставляют Россию. Перед отъездом им все же удается получить часть денег, но не тех, что назначены Анне Петровне в приданое, а тех, что завещаны ей матерью. Тайный совет объявляет, что для разбора личных вещей покойной императрицы будет назначена особая комиссия, которая выделит причитающуюся Анне Петровне долю, которая и будет переслана в Киль. Ни денег, ни вещей Анна Петровна так и не получила. Уже после ее смерти герцог периодически отсылал в Россию письма с напоминаниями о том, что не худо было бы выслать деньги, или вещи, или помочь ему отобрать у Дании Шлезвиг. Его, конечно, третировали как зануду; и в этом качестве третируют его и некоторые современные историки; хотя он был по-своему несомненно прав. Но почему герцогская чета покидает Россию столь поспешно? Почему герцог и герцогиня махнули, что называется, рукой на положенные им денежные выплаты? И кстати уж, почему им так упорно не платили, почему тянули?
Значит так, Анна Петровна и ее супруг фактически высланы из России, как только раскрывается заговор, во главе которого стоит некий Франц Матвеевич Сантий (Санти), выходец из Пьемонта, герольдмейстер; по некоторым свидетельствам, он состоял при венском дворе и был приглашен Петром для составления гербов российских городов. Заговор, естественно, составлялся с целью самою простою: посадить Анну Петровну на трон. Впрочем, известно об этом заговоре крайне мало; заговор этот – одна из романовских тайн. Мы не знаем, какое участие принимал в заговоре герцог. Нам неизвестно: а вдруг помимо желания сделаться императрицей Анна Петровна имела еще и некие права, удостоверенные завещательными распоряжениями ее матери (а может, и отца)… Об изъятии из герцогского дворца в Киле таинственных бумаг мы еще будем говорить…
