Починил – и снова вверх-вниз… Говорили, что у бельгийцев один механик, обрабатывая особо мощный заструг, напрочь откусил себе половину языка и умер от болевого шока раньше чем истек кровью. Одни только новички в Антарктиде, подозревая розыгрыш, сомневались, что это правда.
Прелестей зоны застругов Ерепеев вкусил предостаточно – кому же и вкушать их в первую очередь, как не начальнику транспортного отряда? И все же он, как и всякий нормальный человек, желающий еще пожить на этом свете, предпочитал заструги трещиноватой зоне близ края купола. Трещины близ Новорусской злы, но зона их сравнительно узка, куда эже, чем близ Мирного. Между прочим, это обстоятельство сыграло едва ли не главную роль в выборе места для новой станции. А что зона застругов здесь шире, чем у Мирного, то не беда. Заструги не трещины, их можно и потерпеть.
Мало-помалу ледяная зыбь под крылом сошла на нет, а прорехи в серой пелене над головой стали увеличиваться и сливаться, выедая облачный фронт, пока, наконец, прямо сверху не ударило солнце, заставив вспомнить о темных очках. Континент засверкал, как пересохшее соляное озеро. Казалось, он радуется прямым солнечным лучам, желая показать себя во всей красе.
– Сколько градусов за бортом? – перегнувшись вперед, крикнул Ерепеев пилоту в ухо.
– Минус двадцать два, – проорал тот в ответ. – Теплынь!
Да уж. На поверхности, надо думать, не ниже минус пятнадцати. На этих широтах феноменально много для рубежа февраля – марта…
Тьфу! На каких таких широтах? Для нынешней широты этих мест, лежащих почти на экваторе, не феноменально много, а феноменально мало!
А все купол. Холодильник. Когда еще он начнет всерьез таять…
– Когда все это растает, а? – крикнул Ерепеев сидевшему рядом с ним Ломаеву.
– Чего орешь? – недовольно прогудел тот, поковыряв мизинцем в ухе. – А? Что ты спросил – когда купол растает?
– Вот именно. Когда.
– Целиком?
– Нет, блин, наполовину! Целиком, конечно.
– А я знаю? Считать надо.
– Ну хоть примерно?
Аэролог пожал плечами:
– Ну если ОЧЕНЬ примерно… Смотри: по периферии материка сплошной туман, что и понятно. Влажно и довольно тепло. Там лед будет стаивать сравнительно быстро, оазисы пойдут в рост. А над большей частью купола – сам видишь, мощный устойчивый антициклон. Отражение от льда практически стопроцентное. Температуры минусовые. Не знаю, как выйдет в действительности, но думаю, что муссонам этот антициклон окажется не по зубам. Значит, таяния льда не будет, одно испарение. Процесс не быстрый даже при солнце в зените…
