Дедушка как-то не стерпел, подойдя к старосте, спросил:
— Аль потерял что? И чего все вынюхиваешь, выведываешь?
Староста замахал руками, скособочив рот, дохнул самогонным перегаром:
— За вами, крапивным семенем, глаз да глаз нужен.
— Гляди, как бы этим глазом в темноте на сучок не напоролся. А то стукнет кто ненароком, — посулил дед.
— Доберуся я до тебя, старик. Крапивин твоя фамилия? Так вот, как крапиву однажды скошу.
— Не пугай, за свою жизнь я много раз пуганный. А ничего, обошлось. От моей погибели проку тебе никакого. Разве в эту рубаху вырядишься, — дед усмехался, приподнимая подол выношенной, с латками на локтях ситцевой косоворотки.
Теперь, прежде чем войти к капитану, Мишка долго кружил возле хаты, смотрел, не притаился ли кто в канаве, в вишеннике. Опасался, не выследил бы староста или его прислужники — полицейские ищейки.
— Что донесла разведка? — шутливо спрашивал капитан.
— Все в порядке, противника не наблюдается. — Мишка уже поднаторел возле капитана, щеголял военными терминами.
Трогая щеточку усов, Сергей Иванович одобрял:
— Хорошо. Бдительность в нашем теперешнем положении, Мишук, первое дело.
Если бабушка случалась тут, поддакивала: — Береженого и бог бережет.
— Бог-то бог, да сам не будь плох, бабуля. Если этот гад староста что-то почует, он на вашего бога плюнет. Эх, поскорей бы выбраться отсюда.
— Неугомонный, — сокрушалась бабушка. — Рукой-ногой толком двинуть не может, а норовит поскорее уйти куда-то. Отдыхал бы, давно ли от смерти-то отвертелся?
— Фашистов побьем, тогда и отдохнем. Приближалась осень. Ночное небо стало казаться
ниже, звезды на нем крупнее и ярче.
Жить в подполе капитан больше не захотел, попросился на чердак. Дед этому сопротивлялся недолго — Мишка стал на сторону Сергея Ивановича. За трубой расстелили матрац, загородили ложе старыми плетеными корзинами, завесили тряпьем. Мишка поднимался к капитану, целыми днями через щели в крыше они наблюдали за жизнью деревни. Сергей Иванович изучил все закоулки как свои пять пальцев.
Он повеселел, часто рассказывал деду и Мишке о службе на границе. Выходило, что послужил он порядочно, повидал разные места, о которых Мишка знал из учебника географии.
Рассказывал капитан и о своей службе на западной границе, где встретил войну.
— Дядя Сережа, — как-то спросил Мишка, вспомнив в эту минуту своего отца и думая о нем, — где теперь ваша семья?
Надолго замолчал капитан, лишь гладил Мишку по голове, ответил коротко:
