– Очень вредно спать на закате, – наставительно сказал себе Саша и сгреб в охапку пропотевшие простыни.
У каждого в детстве были собственные, не связанные с реальностью страхи. Многих пугали Букой, но кто боялся его всерьез? Настоящий детский ужас кроется в вещах, совершенно на первый взгляд безобидных и не вызывающих у взрослых подозрений, – страх слишком силен, чтобы разделить его с другими, а его причудливые формы не оставляют места для догадок.
Детским кошмаром Саши стала безобидная сказка про теремок. Почему все оставались в теремке? Почему не шли домой, к маме и папе? «Тук-тук», – говорила бабушка, и Саша застывал от ужаса. «Кто-кто в теремочке живет?» – и сердце останавливалось в жутком ожидании. Узорчато-розовый теремок населяли кошмарные существа. Завывания, стон, плач и злобный хохот – вот чем должны были ответить на вопрос прохожего. Дверь открывалась, исторгая запах гнили, и обманчиво-пряничные стены теремка проглатывали новую жертву. Медведь, разрушивший дом, представлялся Саше бесстрашным героем, неподвластным злым чарам. Но иногда, в особо темные вечера, медведь начинал казаться всего лишь новой жертвой, а счастливый финал – утешительной ложью. Не в силах решить раз и навсегда, что же случилось с медведем на самом деле, Саша вновь и вновь просил прочитать жуткую сказку. Он мучительно вслушивался в интонации, пытаясь уловить хоть намек, но надтреснутый голос звучал равнодушно, и тайна оставалась неразгаданной.
Несмотря на ужас, внушаемый этой историей, она обладала для Саши непонятной притягательной силой. Фраза «Кто-кто в теремочке живет?» казалась волшебной; Саша шептал ее по ночам, укрывшись с головой одеялом и зажимая уши, чтобы не услышать ответ. Казалось, осмелься он произнести это вслух – и его поглотит водоворот страшных и чудесных событий. На всякий случай перед тем, как произнести колдовские слова, Саша решал, что медведь все-таки может разрушить теремок.
Привокзальная площадь была пуста, пахло мокрой зеленью и землей. Толпа пассажиров рассосалась так быстро, что Саша не успел даже оглядеться. Шорох тополей и далекое шуршание машин только подчеркивали тишину. Теплый, слабый ветер мягко потрогал шею, и Саша вздрогнул.
– Приезжий? – спросили сзади. Саша нервно оглянулся. В темноте белело круглое лицо. Еле заметно потянуло затхлой сыростью, и Саша снова передернул плечами.
– Такси нужно? – спросил человек, подходя поближе. Саша инстинктивно отступил и огляделся. Площадь по-прежнему была пуста. В шелесте листвы послышалось тихое пение, и он помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения. Неприятный таксист не уходил, и Саша, подавив неясную тревогу, вежливо улыбнулся.
