— Он будет казаться лучше, если глядеть на него, отойдя в сторону, — пояснил вампир. Он шел впереди и тянул за собой девушку. Тантра едва поспевала за ним, увязая в глубоком снегу.
Вампир, продолжая идти, улыбнулся, и странно стало на сердце у Тантры, настолько чудно красивыми казались ей его сверкающие красные глаза, и улыбка, и клыки, и лицо. Тантре показалось, что на холодную льдинку внутри нее упала капля расплавленного металла.
— Ну вот, теперь ты можешь оборачиваться и посмотреть. — Грэт наконец остановился.
Тантра повернулась. И замерла, завороженная видом вампирского оплота, вампирской крепости и вампирского дома.
Замок был настолько высок, что с Главной башни его люди казались не более муравьев, возящихся в муравейнике. Башен было семь, каждая своего размера и высоты, и шпиль высочайшей, казалось, разрывал тонкий черный шелк звездного неба. А основное здание замерло меж ними; бесчисленные окна его светились, и лепнина, покрывающая стены, была достойна лучших мастеров Катарии. Весь замок в пронзительном свете вечно полной здесь луны, парк, голые деревья, залитые этим светом, — все казалось Тантре таинственным и прекрасным. В Сетакор она навеки влюбилась, впервые в жизни испытав это чувство. Странные ощущения охватили девушку, и не один лишь замок был им причиной. Казалось ей, будто что-то светлое и радостное поселилось в ее душе, что-то, заставляющее сердце подпрыгивать до самого горла и сжимающее его в смертельно-сладостном порыве.
Грэт глядел на нее и усмехался.
— То же самое я испытал, когда увидел этот замок впервые. Быть может, ты хочешь посмотреть на аллею статуй?
Тантра не могла сказать ни «да», ни «нет», ибо горло ее сжималось, она лишь кивнула и позволила ледяной руке вампира взять ее теплую ладонь и повести куда-то в глубь парка.
Они обошли замок, и Тантра увидела, что вдоль дорожки стоят мраморные статуи. То были женщины и мужчины. Все они были вампирами.
Дорожка вела меж залитых луною статуй к одной, крупней остальных.
Это был высокий стройный вампир в плаще. Кольчуга его, ножны и меч в опущенной руке говорили о том, что он был воином. Лицо вампира было не молодо и не старо, черты прямые, а глаза холодней, чем снег на вершинах Тиэльских гор. То был Первоначальный.
У ног статуи виднелась каменная плита.
— Отец под ней, — сказал Грэт почтительно.
Тантра обратила внимания на фонтан, бьющий неподалеку.
«Должно быть, это кровь», — равнодушно подумала она, привыкшая уже к вампирскому быту.
