— Позовите девушку, живущую в доме напротив таверны.
Вошла, озираясь, предавшая Тантру нищенка, специально для суда одевшаяся прилично. Ведьма зашипела от злобы, когда увидела ее самодовольное лицо, сейчас, правда, чуть перекошенное волнением.
— Что имеете сказать суду Инквизиции, такая-то стольких лет, жительница Мильгота?
И Тантра услышала, что, оказывается, несколько лет уже промышляет она колдовством, проклятиями, порчами и что однажды, пробравшись в кузницу, нищенка видела, как духи тьмы пляшут вокруг наковальни.
— Некромантия?.. — пошептались судьи.
— Да сами вы хоть в это верите? — гневно спросила Тантра, поднимаясь. Тотчас же жесткие руки усадили ее обратно.
Нищенка глядела прямо и насмешливо, и взгляд этот заставил Тантру затрястись от злобы и потерять самообладание.
— Ах ты!.. — Прежде чем чьи-то пахнущие золой руки зажали ей рот, из него успело вылиться немало бранных слов…
— Молчать! — гаркнул повелительно кто-то, и Тантра подчинилась, шипя от злости.
— Что еще имеете сказать суду, уважаемая?
— Тварь ты! — заорала Тантра, и вновь увесистая оплеуха заставила ее замолчать.
— Ненавижу таких, как ты, сумасшедших!
— Ха, сумасшедших! — Голос Тантры поднялся до высшей ноты издевки, злобы и отчаяния. — Что я сделала тебе в жизни? Мразь, тварь, ненавижу тебя… Да не закрывай мне рот своими грязными руками! — огрызнулась ведьма на стража.
— Прекратить! Обеим! — повелительно и холодно сказал некто, и будто невидимая сила вдавила Тантру в стул, и не было больше сил говорить, кричать…
Бывшую нищенку вывели вон, вместо нее в зал вошла какая-то женщина. Из глубин памяти к Тантре пришла тень той бабы, у которой она чуть не задушила кошку.
— Последний… пусть войдет, — сказал судья после того, как дверь за истеричной женщиной захлопнулась дверь.
Озираясь, вошел старик, хозяин таверны. При взгляде на его растерянное лицо, постаревшее лет на десять, на морщины и беспомощно-недоуменные глаза сердце Тантры пронзила ни с чем не сравнимая жалость.
— Что вы знаете об этой девушке, о Тантре Саут?
— У нас в Мильготе ее кличут ведьмой, — живо отозвался старик, — но лично я не склонен верить, народ наш уж больно на выдумки горазд. Она сирота, попала к нам много лет назад, и ее на воспитание взял старый кузнец, который живет ближе к лесу. У меня Тантра покупала еду для себя и для отца. Плохого ничего о ней сказать не могу, мрачная девчушка, но да это понятно — ее с детства шпыняли. Но я всегда относился к ней неплохо, да и мой сын… Вы ведь освободите его? Мальчик слеп с пяти лет, и даже если б были колдовские дела, не смог бы он принять в них участие.
