Только черные собаки ку ши сумели хоть как-то противиться троллям. Стаями по нескольку десятков они набрасывались на них, намертво вцепляясь в толстые шкуры горных великанов, и, случалось, валили наземь, где острые клыки их желтоглазых сородичей добирались до троллевых глоток. Вместе с ку ши троллям противостояли уриски, плюющиеся ядовитой слюной. Увидев, что со страшными великанами можно биться, бежавшие было хобгоблины, коблинаи и боггарты вернулись и напали на врага с удесятеренной силой. А когда с небес на орду троллей начали пикировать баньши, атака германцев захлебнулась. Стиснутые со всех сторон противником тролли гибли один за одним. Рев и стон повисли над полем битвы.
Теперь в центре равнины, между холмов, ворочалась огромная, многорукая, кровавая масса воинов. Подоспевшие кобольды схватились с коблинаями, цверги ударили на хобгоблинов и боггартов, а злобные брисинги своими молотами принялись истреблять собак ку ши. Сверкающий хирд эйнхериев, точно нож сквозь масло, прошел через все бранное поле, оставляя за собой лишь мертвые тела. Валькирии отогнали баньш, и их огненные мечи слепили бьющихся на земле.
Но конница форморов, асраи и сидхе, истребив альвов, уже заходила в тыл войскам вервольфа. Победно грохотали барабаны, звенели дудки, трепетали флажки на копьях. Брисинги, первыми вставшие на пути смертоносных дружин форморов, в одночасье полегли под копытами жутких рогатых коней, и Балор хохотал, видя это. Отряды же асраи и сидхе не сумели разметать хирд воинов Вальгаллы и в бессилии отхлынули, теряя бойцов. Но одни эйнхерии не могли сражаться со всем войском богла. Хобгоблины и боггарты теснили коблинаев и цвергов, истребляя их без счета. Чаши весов в незримых руках богини победы, качнувшиеся было в пользу вервольфа, выровнялись и постепенно стали склоняться в другую сторону.
И тогда гвард выбросил на стол главный козырь. Подняв черный рог, он затрубил в него с такой силой, что сражавшиеся на несколько мгновений оглохли и опустили оружие, со страхом взирая на вервольфа. А из-за скалы, на которой он стоял, медленно и величаво поднималась на длинной чешуйчатой шее исполинская голова, увенчанная короной из острых рогов.
— Дракон! — вскрикнул Мыря.
Он попытался предостеречь увлеченного битвой богла, но не успел — дракон распахнул кожистые крылья, взлетел, одним своим видом распугав и валькирий, и баньш, кружившихся над сечей. Асраи и сидхе выпустили тучи стрел, стремясь поразить грозного врага, буде он еще низко. Вервольф вновь затрубил в рог, подавая сигнал к отходу. Эйнхерии впервые нарушили строй, и стальной ромб хирда рассыпался на множество сверкающих капелек, которые, подобно ртути, потекли прочь, под защиту скал. Цверги и кобольды бежали вслед за ними, а на рванувшихся по пятам врага коблинаев и хобгоблинов дракон обрушил ревущее пламя, тут же испепелившее добрую половину войска богла.
