Волнение в ней все нарастало. Она почувствовала, что отвечает на его ласки и делает неожиданные движения у него под пальцами. Новые чувства готовы были окончательно поглотить ее, утопить в чем-то неведомом, но тут она внезапно ощутила резкий жар его разгоряченной плоти, с силой вонзающейся ей между бедер. Пронзенная мучительной болью, Дженевра громко закричала.
Сен-Обэн лежал неподвижно, часто дышал, и она чувствовала, как внутри нее бьется его плоть.
– Тише, женушка. Больше я не сделаю тебе больно. Это ты рассталась со своей невинностью. Теперь ты уже не девушка, но женщина, которая познала своего супруга. Успокойся.
Слезы побежали из глаз Дженевры, она начала плакать от боли, но постепенно ею овладевало блаженство.
Дженевра закинула руки ему на шею. Тело Роберта все еще содрогалось. Ей хотелось успокоить его, но она не знала как.
«Однако брачная постель отнюдь не так отвратительна, как я опасалась, – думала Дженевра. – Требования мужа, какими бы странными они ни казались, доставляли мне удовольствие. Даже боль стоило претерпеть ради наступившего потом блаженства».
Страсть Роберта улеглась.
– Все сделано, жена, – пробормотал он, скатываясь на сторону. – Ты неплохо справилась. – Он запечатлел у нее на губах легкий поцелуй. – А теперь спи.
Однако Дженевре спать не хотелось. Она лежала, широко раскрыв глаза, и размышляла о том глубоком разочаровании, которое охватило ее: она никак не ожидала, что все кончится так резко. Ей хотелось чего-то большего. Чего? Близости, участия, ласки? Дженевра не могла разобраться в своих чувствах и почти завидовала мужу, который так легко забылся сном.
Дженевра не догадывалась, что муж ее не спал, а просто тихонько лежал рядом с ней, отказываясь признавать, сколько нежности пробудила в нем его новая жена.
«Я испортил все дело, словно несдержанный юнец, – корил себя Сен-Обэн. – Ее невинность, очарование, отзывчивость сделали меня чересчур страстным, и я потерял контроль над собой».
Роберт не хотел быть грубым с Дженеврой, но и не хотел влюбляться в нее. После предательства первой жены, глубоко ранившего его сердце, он привык развлекаться с женщинами, не требующими никаких чувств. Дженевра – дело другое. Она вызывала в нем слишком много чувств: симпатию, нежность, влечение… и вот теперь – страсть. Как скрыть все это от молодой жены, не обижая ее? И когда Роберт наконец погрузился в глубокий сон, его не переставало терзать чувство вины.
На следующее утро Мег в сопровождении нескольких пожилых дам, ведомых сестрой лорда Нортемпстона, вошла в спальню к Дженевре, чтобы разбудить ее. Проснувшаяся Дженевра, не обнаружив рядом мужа, слегка расстроилась, но потом решила, что он ушел по делам. «Без сомнения, Роберт – ранняя пташка, он пожалел будить меня после такой ночи».
