- Мне до сих пор не верится, что этот день настал, - тихо пробормотал Чан Джи-Лин. - Мой последний час перед величайшим путешествием, которое когда-либо предпринималось. Я улечу на долгий срок...
- Тут возникает еще один небольшой вопрос, - вежливо прервал его Канг Хо - Мы много и подробно обсуждали средства и условия вашего отлета, но ничего не говорилось о том, как вам вернуться.
Чан Джи-Лин рассеянно махнул рукой.
- Я сам мало думал об этом. Полагаю, что люди Луны помогут мне построить другой небесный корабль. Разве не помог бы наш император послу из далекой страны вернуться домой?
- Несомненно, - согласился Канг Хо, однако лоб его оставался наморщенным, а лицо было омрачено тревогой.
Рев далеких труб прервал их раздумья.
- Приближается миг, выбранный астрологами как наиблагоприятнейший, воскликнул Чан Джи-Лин. Он крепко обнял Канг Хо: - Друг мой, товарищ мой, ты сделал это возможным. Если бы не ты, я отправился бы в путь на судне, столь неуклюжем и примитивном, что мандарины Луны смотрели бы на него со снисходительным презрением. Ты лучший строитель небесных кораблей во всех мирах. Я в этом уверен!
- Мой друг, мой покровитель, сердце мое всегда с вами, - произнес Канг Хо.
Он низко поклонился и стал спускаться с высокого сооружения, на котором стояла ракета. Оказавшись на земле, он отошел на некоторое расстояние, к концу запального фитиля. Еще несколько мгновений понадобилось ему, чтобы отыскать в рукаве огниво и поклониться в сторону далекого возвышения с императорским флагом. Раскатилась барабанная дробь, настала глубокая тишина. Он взял в руки кремень и кресало и высек искру. Фитиль затрещал, почти потух, затем вспыхнул, рассыпая фонтаны искр и клубы сернистого дыма. Канг Хо шагнул в сторону возвышения и безопасности... затем внезапно повернулся и со всех ног бросился назад к ракете. Несколько минут отчаянного карабканья, и он добрался до верхушки пускового сооружения и ринулся внутрь ракеты, на пол, рядом с клеткой, где сидели голуби.
- Вам понадобится лучший мастер по строительству небесных кораблей во всех сферах, чтобы вернуться. Я отправляюсь с вами! - объявил он Чан Джи-Лину, когда загорелся пороховой заряд первой ступени ракеты и мир вокруг них содрогнулся.
Несколько мгновений оглушительного рева, ужасающий хаос... Их словно придавила гигантская рука, вжала в шелк и гусиный пух каюты... А затем наступила тьма, и они провалились в нее.
Чан Джи-Лин очнулся и ощутил запах сосен, почувствовал легкий ветерок на щеках, услышал тревожное воркование трех почтовых голубей, переживших полет.
