Лорен закатила глаза и снова нажала на педаль газа.
– Это совсем другое. И теперь я уже просто боюсь последствий. Вдруг я прикоснусь к вам, а потом окажется, что это обязывает меня бог знает к чему.
– Вы уже предназначены мне. – Он намеренно произнес это подчеркнуто предостерегающим тоном, чтобы она не забывала о главном. Кто знает, какие идеи могут прийти ей в голову? – Пророчество сбылось, и звездам больше незачем вмешиваться в нашу жизнь.
Лорен искоса взглянула на него и резко свернула на однополосную дорогу, почти незаметную в густых зарослях.
– Я не давала вам никаких клятв.
– Это ничего не меняет. – Зейн снова закрыл глаза и вцепился в подлокотники, прислушиваясь к тому, как ветви царапают бока машины. – Нам еще долго ехать?
– Минут пять, – пожав плечами, ответила Лорен. – Ответьте мне на один вопрос. Почему вы так верите в предсказания звезд?
– Вам следует побывать в Матааре, чтобы понять. Это неотъемлемая часть нашего наследия, наших законов и нашей повседневной жизни. Все наши поступки определяются суевериями. Украшения, которые мы носим, призваны отгонять злых духов. Еда, которую мы едим, и дома, которые мы строим, должны притягивать удачу. Все, от последнего нищего до короля, советуются с астрологами.
– И те всегда дают правильные советы?
– Я уже понял, что вы не верите ни в астрологию, ни в предсказания будущего. В этом вы неоригинальны. Многие скептически относятся к подобным вещам.
– Раньше я была очень суеверным человеком, – призналась Лорен. – Постоянно гадала на картах Таро и не расставалась с кроличьей лапкой. Если у меня появлялись деньги, я обязательно шла к гадалке.
Кроличья лапка? Какая гадость. Хотя, если задуматься, некоторые его амулеты от дурного глаза тоже могли кому-то показаться странными.
– В то время как мои подруги больше интересовались любовными и модными гороскопами, я всегда хотела узнать побольше о моей будущей карьере. Я собиралась стать танцовщицей. – Она немного помолчала и добавила с оттенком горечи: – И не просто танцовщицей, а прима-балериной.
Зейн прекрасно представлял ее в этой роли. У нее было подтянутое гибкое тело. В ее танце чувствовалась сдержанная страстность. Он хотел, чтобы она снова станцевала с ним, но теперь обнаженная, кожа к коже. Чтобы ее тело сливалось с ним, напрягалось под ним, обещая райское блаженство и наслаждение. Он хотел, чтобы ее сдержанная страстность выплеснулась наружу в его постели. Хотел впустить ее в свою жизнь как любовницу и как жену.
