ведь правда же, Алекс?
– Придется, – пробормотал Алекс. Ему было плохо. Он сидел, но шатер, казалось, по-прежнему ходил ходуном.
– И все равно он уже больше никогда не сможет выпить с нами, своими лучшими такренами, – настаивала Джосин.
Дипломированным анимистам запрещалось пить алкоголь и вообще принимать опьяняющие вещества в любой форме. Алексу казалось, что он уже напился на всю жизнь вперед. «Такрен» на языке лимуров означало что-то вроде «родной брат или сестра», но хватило бы одного взгляда, чтобы понять: эти трое не связаны родственными узами. У всех троих волосы были коротко пострижены, как и положено студентам, но на этом сходство заканчивалось. Фил, высокий и элегантный, был на десять лет старше Алекса. Джосин, наоборот, на год младше, и энергия била в ней ключом. Сам Алекс был едва пяти футов ростом и довольно хрупкий, с бледной кожей (посмуглевшей в вечном лете Жадеита) и темными глазами и волосами северянина. Ему исполнилось шестнадцать, и, несмотря на разницу в возрасте, он завтра оканчивал колледж, а обоих друзей ждало еще несколько лет учебы.
– Состязание выпивох! – Джосин схватила керамическую кружку и так стукнула по столу, что та разлетелась вдребезги. Потом вытащила нитку полированных костяных бусин, служивших для расчета. – Плачу за всех! Состязание выпивох! Вытаскивай крепкое пойло, м'тошо так-такуни! Тик! – крикнула она хозяину на несколько невнятном лимурском.
Это была грубость, и лимур сердито прижал уши, но пошел к бочкам с новыми кружками.
– На тебе крепкое пойло, несносный хуман, – ворчал он под нос на своем языке.
Еще один лимур соскочил с ветки у них над головами прямо за стол; Фил и Джосин отшатнулись. Хозяин, ухмыляясь, поставил на стол поднос с кружками – перед тонкими пушистыми пальцами ног новоприбывшего.
– Так, значит, состязание выпивох? – промурлыкал лимур.
Золотые глаза на черной лисьей мордочке придавали ему злобный вид. Густой мех был пестрым – черно-бело-коричневым, – а длинный, пушистый, прямой хвост метался, как у кошки. Лимур был размером с Алекса. На руках и ногах у него были длинные и тонкие пальцы без когтей, но поднятая в пародии на улыбку хуманов губа обнажила острые белые зубы. Самым зловещим считался густой меховой «воротник» на шее и плечах, указывающий, что это самка – доминирующий и более агрессивный пол данного вида.
Она уселась за их стол – нарочитое нарушение этикета – и схватила одну из кружек, пристально глядя на них.
