– Весьма похвально, – холодно ответил Ник, но, заметив, как сразу напряглась от его тона собеседница, улыбнулся. – Однако, мисс Линлей, мы с вами не закончили одно небольшое дельце. Желаете ли вы обсудить его прямо здесь, хотя, должен вас предупредить, мы можем привлечь к себе нежелательное внимание, или предпочитаете присоединиться к виконту Девенхэму и мисс Риббонхолл?
Обретенное с таким трудом душевное равновесие в один миг улетучилось.
– Что? – еле проговорила она.
– Не хотите ли потанцевать?
Танцевать? С ним?
– Нет! – Боже мой! Неужели она не только потеряла самообладание, но и забыла о приличиях? Что, если кто-нибудь услышал ее? – Я… понимаете… Я не танцую, милорд.
– В таком случае, мисс Линлей, давайте пройдемся по саду, – тут же предложил он. – Двери распахнуты, и, по-моему, несколько человек, так же как и вы, сочли, что здесь слишком жарко.
– Тут… тут действительно немного душновато, – пролепетала Сара, вложив кончики пальцев в предложенную ей руку.
Темная бровь удивленно приподнялась, но, к невероятному облегчению девушки, Рейвенсден не стал комментировать ее явный испуг от даже столь легкого прикосновения. Они шли, то и дело останавливаясь, так как Саре приходилось выслушивать знакомых, еще не успевших выразить, как они счастливы видеть ее и как она прекрасно выглядит.
Сара отвечала автоматически, охваченная совершенно необъяснимым ужасом от перспективы остаться наедине с Рейвенсденом.
В прелестном садике леди Риббонхолл было довольно оживленно. Все, что от нее требуется, пыталась подбодрить себя Сара, это сохранять спокойствие и вежливо попросить вернуть пистолет. Паниковать не из-за чего.
– Почему у меня создалось впечатление, что ваше появление всех удивило? – спросил Рейвенсден, увлекая ее через высокие стеклянные двери, открывающиеся в сад.
– Я… редко выезжаю, – объяснила Сара, запинаясь. Разве можно спокойно отвечать на вопросы, когда все ее внимание сосредоточилось на кончиках собственных пальцев, на ощущении власти и мощи, исходивших от Рейвенсдена; кому-кому, а ей было хорошо известно, что под его элегантной наружностью и светскими манерами таятся ярость и страсть дикого зверя. Дрожь охватила Сару; однажды ей удалось убежать от него, но сейчас она попала в ловушку, которую сама себе приготовила, и никакое количество гостей в саду не могло ее успокоить. К тому же Рейвенсден уводил ее все дальше от них. Когда они добрались до мраморной скамьи, окруженной живой изгородью, сердце у нее стучало так сильно, что она с трудом могла слышать что-нибудь, кроме этого стука.
