Будучи не в силах больше терпеть грубое обращение Закари Картрайта, Джанетта стукнула его ногой по голени и одновременно попыталась вырваться из его сильных рук. Но у нее ничего не получилось. Она лишь услышала еще более крепкое ругательство, чем предыдущее, а пальцы Картрайта еще сильнее стиснули ее плечи.
– Я оделась так потому, что в таком виде путешествовать гораздо безопаснее, – ответила Джанетта, обращаясь исключительно к лорду Рендлшему и стараясь говорить спокойно. – У меня нет никаких спутников. Я приехала одна.
– Значит, и назад поедете одна! – гневно выкрикнул Закари Картрайт. – Какая глупость, легкомыслие, просто безумие! Вы хоть понимаете, что могли погибнуть? Неужели не знаете, что леопарды, обитающие на холмах, по ночам спускаются в деревни и загрызают свиней? Неужели не слышали о голодных нищих и бандитах, которые без малейших колебаний могли бы убить вас только ради пони?
Картрайт так неожиданно выпустил плечи Джанетты, что она пошатнулась.
– А если бы вы попали в беду, то разве не ясно, кто был бы за это в ответе? Мы! – Брови его от ярости сошлись на переносице, темные глаза сверкали. – Нас бы обвинили в том, что мы Бог знает с какими намерениями подбили вас сбежать из дома. Экспедиция бы сорвалась, а коллеги вашего дяди из дипломатической службы сделали бы невозможной организацию другой экспедиции. И все это только из-за того, что вы стали жертвой дурацкой влюбленности.
– Да как вы смеете?! – Джанетта едва не лишилась дара речи. – Как вы смеете думать, что я приехала сюда ради… ради… – Лорд Рендлшем стоял всего в нескольких футах от них, и щеки Джанетты зарделись при воспоминании о том, как она представляла себе, что он обрадуется ее появлению, обрадуется тому, что она станет его спутницей во время долгого путешествия в провинцию Ганьсу.
– И вы поехали за мной сюда, – продолжал разгневанный Закари Картрайт, – а теперь придется тратить время, чтобы вернуть вас в Чунцин. И одному Богу известно, сколько еще дней придется потратить на объяснения с вашим дядей.
– Поехала за вами? – Джанетта аж задохнулась от изумления. Она вспомнила то любопытство, которое проявляла по отношению к нему во время ужина, как рассматривала его в гостиной, полагая, что он не замечает этого. Вспомнила, как Закари Картрайт резко обернулся и застал ее врасплох, вспомнила высокомерный взгляд его почти черных глаз, тогда как в ее взгляде читалось восхищение.
Джанетта охватила злость, но одновременно с этим она почувствовала себя униженной.
