– Меня называют Сцинком.[11] – Похититель выключил камеру и аккуратно закрыл объектив колпачком. – Но я предпочитаю обращение «капитан».
– Капитан чего?
– Ураган явно произвел на тебя впечатление. – Незнакомец вложил камеру в парусиновый чехол. – А вот я разочарован. Ждал чего-то более… библейского.
– По-моему, это было ужасно. – Макс очень старался быть почтительным.
– Есть хочешь? – Похититель подтащил к дереву с привязанным пленником джутовый мешок.
– Господи! – опешил Макс, заглянув внутрь. – Вы что, серьезно?
Тони Торрес расположился в кресле, заполнив его телесами, как обожравшийся тунец, и предложил Эди с Щелкунчиком в деталях поведать их несостоявшуюся аферу. Ободряемая заряженным дробовиком, пара покорилась.
Щелкунчик с кислым видом кивнул на Эди, и та сказала:
– Все просто: я притворяюсь, будто меня придавило у вашего дома. Появляется «братец» и грозит судебным иском. Вы мандражируете и предлагаете нам деньги.
– Потому что ребяткам известно, – подхватил Тони, прихлопнув комара на жирной шее, – что из-за урагана мне светит куча бабла. По страховке.
– Точно, – подтвердила Эди. – Дом разрушен, на кой черт вам судебная тяжба? Щелкунчик выдвигает идею: как только вы получаете деньги, часть отстегиваете нам, и мы квиты.
Тони насмешливо прищелкнул языком:
– И как много, милочка, я должен отстегнуть?
– Ну, это на сколько вас удалось бы развести.
– Угу.
– Мы полагали, что заявление страховой компании вы заполните с поправкой на нас. Завысите потери на несколько штук, кто узнает-то?
– Прелестно, – сказал Тони.
– Ага, на хрен, гениально, – буркнул Щелкунчик. – Вон как здорово вышло.
Привалившись к стене, они с Эди сидели на полу гостиной. Щелкунчик свои ходули сложил в коленях, Эди ноги вытянула и плотно сжала колени. Воплощенная невинность, подумал Тони Торрес. Рваные чулки – это стильная деталь.
Ковер на полу насквозь пропитался водой, но Эди Марш не жаловалась. Щелкунчик же, чувствуя, как промокают на заднице парадные брюки, был готов от злости прикончить хозяина – выпади ему такая возможность.
Глубоко задумавшись, торговец прихлебывал из запотевшей бутылки импортное пиво. Пленникам он предложил кварту теплого «гаторейда»,[12] но те без объяснений отказались. Влажный ветер задувал через трещины в стенах и раскачивал неяркую лампочку, свисавшую с бывшего потолка, через который Эди видела россыпь звезд в ночном небе. От треска портативного генератора у Щелкунчика уже раскалывалась голова.
