Граф посмотрел ей в глаза:
– Я не хочу, чтобы ты была несчастлива. Ты ведь это понимаешь, да?
– Я знаю, дедушка. Со временем все обязательно так и будет.
– Время, – с усмешкой проговорил он. – Этого-то у такого старика, как я, и нет.
Она взяла его тонкую руку и поцеловала в синюю жилочку.
Лейф откинулся на прутья клетки. Не будь он заперт, его привели бы в восторг достопримечательности этого нового и чужого мира, но он оставался пленником, которого держали взаперти и с которым обращались как с животным.
С того момента как Лейфа взяли в плен, над ним смеялись, глумились, в него бросали камнями. Люди считали его дикарем. Лейф видел, как некоторые женщины плакали, сочувствуя его страданиям. Ему была не нужна их жалость, но она наводила на мысль, что не все люди в этой стране похожи на тех, кто украл у него свободу, что, возможно, однажды появится кто-то, кто пожелает ему помочь.
Он молча помолился богам, как делал это каждый день, отходя ко сну.
Сегодня небо было ясным, полная луна ярко освещала лондонские улицы. Откинувшись на бархатное сиденье кареты, Криста прислушивалась к стуку подков, радуясь тому, что вечер завершился.
– Господи, как же я не выношу все эти светские приемы, а дед так хочет, чтобы я на них присутствовала.
С того момента, как состоялся разговор в библиотеке герцога Мэнсфилда, прошло почти два месяца. Криста послушно посещала каждый светский раут, на который получала приглашение. Сейчас она направлялась домой после музыкального вечера маркиза Камдена.
Дед хотел, чтобы она нашла мужа. Ее долг сделать это.
Она подумала о Мэтью Карлтоне, о том, как он ходил за ней по пятам последние несколько недель, и решила, что усилия ее не пропали даром.
В карете раздался сонный шепот:
– По-моему, вечер был изумительный. – Рядом с Кристой откинулась на подушки темного бархата Корали Уитмор – лучшая подруга со времен учебы в колледже. – Не будь у меня завтра столько дел, я танцевала бы до рассвета.
В отличие от Кристы, очень высокой полногрудой блондинки, Корали была невысокая, с волосами цвета темной меди и светло-карими глазами. Она любила танцы и приемы. Но работа в еженедельной газете «От сердца к сердцу», принадлежащая Кристе и ее отцу, была для нее, как и для Кристы, делом особой важности, ради которого она готова была покинуть один из самых модных лондонских балов сразу после полуночи.
Хотя казалось, что это было очень давно, прошло всего шесть лет с тех пор, как мать Кристы, Маргарет Чапмен Харт, пошла наперекор нравам света, указывавшим женщине ее место в обществе, и основала газету. Три года спустя она заболела и умерла, оставив потрясенную Кристу и убитого горем мужа.
