Она устало улыбнулась ему.
– Дядя, признаться, я уверена, что вы правы.
– Тогда разрешите мне за вас уладить все финансовые дела?
– Пожалуйста, умоляю, сделайте это, я больше не хочу о них слышать.
Генри Эрингтон поцеловал ее в щеку и сказал, что рад, что ее добрый друг мисс Пигот всегда с ней.
– Я знаю, что я многим обязана вам и Пигги, дорогой дядя, – сказала Мария. – И не тревожьтесь обо мне, у меня начинает проходить апатия от того, что я покинутая жена.
Но когда она осталась одна, то сразу подумала: «Так ли это на самом деле? Привыкну ли я к своему положению когда-нибудь?»
У нее совсем по-другому сложилась бы жизнь, если бы дядя Генри познакомил ее с добропорядочным селянином, таким, как Эдвард Вельд или Том Фитцгерберт. Тогда она могла бы жить спокойно до самой старости.
Зато она упустила бы неповторимые мгновения! Главное, что она была невероятно счастлива, говорила она себе. А счастье не может длиться вечно, так устроена жизнь.
Она упала головой на подушку и тихо заплакала, с тоской вспоминая все, что ей пришлось пережить.
Недавний разговор о пенсионе окончательно подвел подо всем черту.
* * *
Тридцатого декабря король объявил обеим палатам парламента:
– Мне доставляет огромное удовольствие объявить вам о заключении договора о браке между моим дорогим сыном, принцем Уэльским, и принцессой Каролиной Елизаветой Амелией, дочерью герцога Брунсвикского.
Весь двор гудел от новостей, а принц горевал в уединении в Карлтон-хаузе.
«Теперь уже ничего не изменишь», – скорбно размышлял он.
А в Марбл-хилл Мария, услышав горестную весть, с печалью сказала мисс Пигот:
– Вот я и стала вдовой в третий раз.
Но мисс Пигот отказывалась верить, что все кончено.
– Он по-прежнему любит вас, – настаивала она. – Вспомните, как он позаботился о вашем пенсионе. Я не поверю до тех пор, пока эта женщина не приедет и не обвенчается с ним.
– Тогда вам придется поверить в это очень скоро, – съязвила Мария.
– Никогда! – кричала неукротимая мисс Пигот. – Никогда он не сможет жениться на ней, такое просто невозможно! Ведь он уже женат на вас.
Только Марию это не утешало.
