Итак, уже в 17 веке русский мятежный протопоп Аввакум провозглашал народные представления о начальнике, как об архетипическом воплощении абсолютного зла: «Так ин начальник, во ино время, на меня рассвирепел, прибежал ко мне в дом, бив меня, и руки отгрыз персты, яко пес, зубами. И егда наполнилась гортань ево крови, тогда руку мою испустил из зубов своих и, покинув меня, пошел в дом свой».
Церковный раскол 17 века начался с идейной подготовки присоединения Украины к России. Как всегда, в качестве кирпичиков для строительства чиновничье-бюрократической империи власть использовала русский народ. Излишне говорить, что российская власть во все времена (может быть, за исключением короткого периода правления царя Александра Третьего), была принципиально антирусской и рассматривала русский народ как фундамент и цементирующий раствор для строительства своей вертикали власти. Вот и тогда, перед присоединением Украины, Кремль, действуя через по-византийски преданную любой власти церковь, принял решение привести русские церковные книги в соответствие с украинскими.
В течение всей истории российская вертикаль власти («верти кал власти») давила всей своей тяжестью на русский народ, на котором и покоилось здание империи. Если с поляками, финнами и прибалтами хотя бы как-то считались и стремились задобрить их льготами и привилегиями, немыслимыми в русских областях России, то на русских закономерно смотрели как на мёртвые души. Это продолжалось и в советский период, когда власть действовала в соответствии с марксистским постулатом о том, что общественное бытие определяет общественное сознание. Чтобы изменить сознание народов окраин в лучшую для себя сторону, за счёт опять-таки центральных областей России изменялось в лучшую сторону их бытие. Ан нет – всё произошло и происходит согласно пословице «как волка не корми…». Эх, бытие мое…
В советское время я жил в Таджикистане и хорошо помню, что местные партийные чиновники и преподаватели научного коммунизма в положенное время раскладывали коврики и предавались молитве. А как же – ведь туземное население нельзя было злить – оно, при случае, и арматуру в руки могло взять. Но здесь в России истово верующие бабушки рассказывают, что при СССР боялись ходить в храм, потому что их за это могли поругать на собрании. Бога они, видимо не так опасались, как того, что их может пожурить начальство. «Мы грязь под ногами майора», – как говорил покойный Егор Летов.
