— Это злая волшебница, — объяснил Петрик, — она хотела отобрать у нас мелок.
— Мелок… какой мелок?
— Ну, такой… голубой… волш…. - только и успел произнести Петрик, как Каролинка его перебила.
— Мелок… Мой любимый мелок… Скажи, Лешек, нет у тебя случайно острого ножика?
Ножик у Лешека был, но, к сожалению, тупой.
— Что же нам делать? — обратилась к Петрику Каролинка, вконец расстроенная.
— Может, у твоего папы есть острый ножик? — спросил Петрик. — Вот он идёт…
В самом деле, к дому приближался папа Каролинки.
— Папа, нет у тебя острого ножика? — бросилась Каролинка к отцу. Папа остановился.
— Есть, дочка. Только зачем тебе острый ножик?
— Я хочу очинить его! — И Каролинка показала отцу мелок.
— Сама? Эй, Каролинка, а что будет, если пальцы себе порежешь? Дай-ка лучше твой мелок сюда, я сам его очиню. Возьму домой и сделаю там не торопясь.
— Нет, нет! — крикнула что есть сил Каролинка. — Очень тебя прошу, папочка, дорогой! Очини его здесь, сейчас! Сядь на скамейку, тебе будет удобно!
— Только почему ты хочешь, чтоб я очинил его непременно сейчас? — удивился папа.
— Потому что он очень нам нужен! Ужасно нужен!
— Ну, ладно, — согласился папа. Сел на скамейку и принялся за работу. Как здорово это у него получалось! Каролинка даже подпрыгнула от радости. Вот будет наточен! Кто сможет сделать это лучше папы? Маленьким лезвием своего перочинного ножа папа подстругал сперва аккуратно дерево, а потом, когда показалась голубая сердцевина, стал затачивать и сам мелок, этот чудесный мелок, которым можно было нарисовать столько необыкновенного. Папа заточил его так, что теперь можно было провести кончиком совсем тонкую чёрточку. Одного только папа не заметил: когда вырастали незабудки. Когда папа кончил свою работу и встал со скамейки, он очень удивился.
— Смотрите! — сказал папа. — Я и не знал, что кто-то посадил тут такие хорошенькие цветочки.
— Правда! — протянул Лешек, который всё это время следил за тем, как папа затачивает мелок, и тоже ничего не заметил. — Раньше их, кажется, тут не было.
Папа торопился домой, и разговора о цветах больше не было. А Каролинка, забравшись на скамейку, чтоб легче было дотянуться, обняла папу за шею и крепко поцеловала.
— Папочка, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна!
Потом папа ушёл, и они остались втроём. Присели на скамейку, чтобы прийти в себя после недавнего происшествия.
И тут из окна четвёртого этажа кто-то крикнул: «Лешек! Лешек!»
— Я здесь! — крикнул Лешек. Каролинке и Петрику он сказал с досадой:
