Каролинка, поглядев на мелок, стала думать, что бы ей такое нарисовать, как вдруг послышался знакомый голос:
— Ой, какой хорошенький мелок! Покажи-ка! Я такого ещё не видала. Откуда он у тебя? Заграничный, да? Смотри, как блестит! Подарили?
Это была Агася. Увидев, что Каролинка сидит на скамейке одна, она подбежала к ней и протянула за мелком руку.
— Покажи! — повторила она.
— Лучше не дотрагивайся, сломаться может, — буркнула Каролинка.
— Подумаешь! Раз ты такая, не нужен мне твой мелок. Вот ещё, мелков я не видала, что ли? Не буду ходить перед тобой на задних лапках, тоже мне подруга.
Сказав всё это, обиженная Агася удалилась.
— Да, я твоя подруга! — хотела крикнуть ей вслед Каролинка, но не смогла, потому что в эту минуту ей захотелось расплакаться. Ай-ай-ай, какой необыкновенный, какой трудный день! Сколько всего свалилось на Каролинку! Сначала, правда, были вещи приятные, хоть и странные, а теперь, пожалуйста — неприятность. Кому охота терять подругу! Но давать мелок Агасе было нельзя, потому что у Агаси бывают иногда самые невероятные желания, она может сломать мелок — что тогда будет? Или нарисовать неведомо что… Самое лучшее — подальше спрятать мелок, чтоб с ним ничего не случилось. Может быть, даже стоит завернуть его в платочек… Каролинка полезла за платком. И нащупала в кармане листок бумаги. Но не обратила на него внимания — она думала обо всех этих делах, связанных с голубым мелком, — сами понимаете, было о чём подумать. Не заметила она также, как вновь кто-то очутился рядом. Но это была не Агася, а незнакомая ей тётенька, которая неизвестным образом оказалась вдруг на дорожке у скамейки. Тётенька была худущая и высоченная, на голове — шляпа, которая всё время сползала набок, закрывая ей лицо. Из-под короткой юбки торчали ноги в натянутых кое-как чулках.
— Дорогое дитя, — произнесла тётенька, — дорогое дитя, не та ли ты девочка, которая вывесила на двери объявление?
— Какое объявление? — спросила Каролинка и посмотрела на дверь. В самом деле, на лестничной двери виднелась бумажка.
— Это Петрик наклеил, — объяснила Каролинка.
— А ведь мелок-то — мой! — сказала неожиданно тётенька. Шляпа меж тем съехала на другой бок и выглянул кончик длинного острого носа. Женщина потянула за край шляпы тощими пальцами с длинными ногтями. Её рука напоминала аистиную лапу.
— Мне бы хотелось, дитя моё, чтоб ты вернула мне мою пропажу.
Каролинка встала вежливо со скамейки и сказала, не в силах одолеть удивления:
