Александр III | страница 9



– Вот до чего мы дожили!..

Александр Николаевич уже агонизировал, дышал с перерывами, и зрачки его не отзывались на свет. Явился протоиерей придворного собора Рождественский с запасными дарами[10].

В тишине вслед за «Верую, Господи…» зазвучал канон при разлучении души от тела:

– Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притёк, вопию Ти: возведи от Тли живот мой, Многомилостиве…

Да, житейское море! И теперь ему, наследнику, предстоит вести в этом море корабль России!..

– Святых ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу бесчестного и смрадного и мрачного бесов образа…

Бесы! Это они наполняют смрадом житейское море, и несть им числа! Их дело – разлагать всё здоровое, сеять смуту, толкать Россию к пропасти. Снова вспомнился Пушкин, стихи которого так любил отец. 

Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Словно листья в ноябре…[11]

Боткин, слушавший пульс у императора, кивнул головой и выпустил государеву руку.

– Государь император скончался! – громко произнёс он.

Княгиня Юрьевская вскрикнула и упала как подкошенная на пол. Её розовый с белым пеньюар был весь пропитан кровью. Милорд жалобно заскулил, уставившись стеклянными глазами на обезображенное тело хозяина.

Присутствующие опустились на колени. Над ними возвышалась коленопреклонённая фигура нового императора. Странная перемена произошла в нём. Это был уже не тот цесаревич Александр Александрович, который любил забавлять маленьких друзей своего сына Ники тем, что разрывал колоду карт или же завязывал узлом железный прут. В несколько минут он совершенно преобразился.

Нечто неизмеримо большее, нежели простое осознание обязанностей монарха, осветило его тяжёлую фигуру. Какой-то огонь святого мужества загорелся в его спокойных глазах.

Он встал.

– Ваше величество имеет какие-нибудь приказания? – смущённо спросил вызванный градоначальник.

– Приказания? – переспросил Александр III. – Конечно! Но, по-видимому, полиция совсем потеряла голову. В таком случае армия возьмёт в свои руки охрану порядка в столице.

Государь повелел привести своих детей и детей княгини Юрьевской.

Появились двенадцатилетний Николай, девятилетний Георгий, шестилетняя Ксения; принесли двухлетнего малыша, великого князя Михаила. Робко вошли пугавшиеся Александра Александровича Юрьевские – восьмилетний Георгий и семилетняя Ольга.

– Смотрите же! Смотрите! – встретил их новый император, указывая на обезображенное, неприбранное тело отца. – Смотрите, чем всё это кончилось!