Встревоженный, охваченный дурным предчувствием, Джошуа опять принялся укладывать в дорожный ящик из красного дерева свои принадлежности для живописи, потом начал подбирать в дорогу одежду. Ему даже в голову не пришло придумать какой-нибудь предлог, чтобы не возвращаться в Астли, ибо он убедил себя, что никто, кроме него, не способен выяснить правду о смерти Джона Кобба, и он готов был любой ценой исполнить свою миссию.
Во время сборов раздался стук в дверь. Бриджет Куик, вероятно, услышала шум, доносившийся из его комнаты, и, будучи любопытной, пришла посмотреть, что происходит. Свое появление она объяснила тем, что принесла ему поесть — кусок вишневого пирога и кувшин пива, хотя Джошуа завтракал всего час назад. С улыбкой протягивая свои дары, она шагнула в комнату прежде, чем Джошуа успел ее остановить. На ней было платье из кремовой хлопчатобумажной ткани с узором из бледно-голубых цветов. Волосы были немного растрепаны — на шее пушились завитки выбившихся из косы прядей, — но при этом вид у нее был весьма соблазнительный.
— Вы очень добры, — поблагодарил ее Джошуа. Он мысленно застонал при виде увесистого куска на тарелке, но женские прелести Бриджет, как всегда, не оставили его равнодушным. — Правда, как видите, вы застали меня не в самый подходящий момент. Я должен немедленно отправиться в Ричмонд. По срочному делу.
— Неужели оно настолько срочное, что вы не успеете даже перекусить? И вообще, если оно и впрямь такое срочное, моя помощь придется очень кстати. Садитесь, я сама уложу вашу одежду.
Джошуа предпочел бы не подпускать ее к своим вещам. Услужливость Бриджет всегда вызывала у него нервозность: в глубине души он хотел быть с ней более дружелюбным, но, памятуя о ее матери, сдерживал свои чувства. Однако в этот день, озабоченный письмом Герберта, он забыл про свою обычную осторожность. Сразу не сообразив, как бы выпроводить Бриджет, он вынужден был принять ее предложение. Наклоняясь так низко, что юбки, будто распускающийся цветок, веером разворачивались на ее пышных ягодицах, Бриджет аккуратно уложила в его дорожную сумку каждую вещь — белье, шейные платки, чулки. Закончив, она выпрямилась и пригладила на себе одежду:
— У вас превосходные костюмы, мистер Поуп. Я от них в восторге. И вообще, я восхищаюсь людьми, которые заботятся о своем гардеробе.
Бриджет замолчала, выжидательно глядя на него. Джошуа хотелось сказать ей что-нибудь ласковое, но он опасался ее обнадеживать. И поскольку письмо Герберта по-прежнему не давало ему покоя, он утратил присущую ему сообразительность.
