Политика и мораль. Политика не имеет ничего общего с моралью. Правитель, руководящийся моралью, неполитичен, а потому не прочен на своем престоле. Кто хочет править, должен прибегать и к хитрости, и к лицемерию. Великие народные качества - откровенность и честность суть пороки в политике, потому что они свергают с престолов лучше и вернее сильнейшего врага. Эти качества должны быть атрибутами гоевских царств, мы же отнюдь не должны руководствоваться ими.
*Забавное "ЭХО"
Приехал мужик в Москву в командировку. Познакомился на улице с молоденькой девицей и привел ее к себе в гостиницу. Она раздевается, а он решил поддержать разговор:
- Сколько же тебе лет?
- Тринадцать.
Он ее пинком под зад: "А ну, давай отсюда…".
Она пулей вылетает в коридор, на ходу застегивая кофточку:
- Да ну его к черту: какой-то суеверный…
Необоримость масонско-еврейской власти. Наша власть при современном шатании всех властей будет необоримее всякой другой, потому что она будет незримой до тех пор, пока не укрепится настолько, что ее уже никакая хитрость не подточит.
Партийные раздоры. Народ, предоставленный самому себе, то есть выскочкам из его среды, саморазрушается партийными раздорами, возбуждаемыми погоней за властью и почестями и происходящими от этого беспорядками…
Спирт. Классицизм. Разврат. Взгляните на наспиртованных животных, одурманенных вином, право на безмерное употребление которого дано вместе со свободой. Не допускать же нам и нашим дойти до того же… Народы гоев одурманены спиртными напитками, а молодежь их одурела от классицизма и раннего разврата*, на который ее подбивала наша агентура…
Принцип и правила масонско-еврейского правительства. Наш пароль - сила и лицемерие… Насилие должно быть принципом, а хитрость и лицемерие - правилом для правительств… Поэтому мы не должны останавливаться перед подкупом, обманом и предательством, когда они должны послужить к достижению нашей цели. В политике надо уметь брать чужую собственность без колебаний, если ею мы добьемся покорности и власти.
Террор. Наше государство, шествуя путем мирного завоевания, имеет право заменить ужасы войны менее заметными и более целесообразными казнями, которыми надо поддержать террор, располагающий к слепому послушанию… Достаточно, чтобы знали, что мы неумолимы, чтобы прекратились ослушания.
Свобода, равенство, братство. Еще в древние времена мы среди народа впервые крикнули слова: "свобода, равенство, братство", - слова, столь много раз повторенные с тех пор бессознательными попугаями, отовсюду налетевшими на эти приманки, с которыми они унесли благосостояние мира, истинную свободу личности, прежде так огражденную от давления толпы…
