– Потому что Гиммлера вы все же побаиваетесь.
– Вы не прагматичны, Фройнштаг… простите, Крайдер. Все намного проще: адъютанта Господь мне пошлет другого, а Гиммлера – уже нет. Второго Гиммлера – ни найти, ни выдумать уже невозможно, дьявол меня расстреляй.
– Какая глубина мысли! А главное, рейхсфюреру очень повезло.
– Не дразните меня, Альбина. Нет никого страшнее в гневе своем, чем не вовремя разбуженный Скорцени.
Альбина подошла к мужчине и по-детски уперлась теменем ему в ту часть груди, которую он все еще не успел спрятать под не застегнутой армейской рубашкой. Это были минуты женского блаженства. Альбине трудно было бы убедить себя, что она влюблена в этого мужчину, ибо ничего похожего на традиционную влюбленность у нее не просматривалось. Да и «самый страшный человек Европы» – далеко не тот человек, к которому можно было воспылать девичьей влюбленностью. Но все же что-то между ними происходило такое, что нельзя было воспринимать только через постельные оргии. Во всяком случае, за этим мужчиной она в прямом смысле пошла бы на край света, и только под его властью она согласна быть рабыней.
«Не отчаивайся, – осадила себя Крайдер, – "на край света" – это тебе еще предстоит». А вслух спросила:
– Мне дожидаться вас здесь, мой диверсионный Скорцени?
– Лучше – в столовой. Я прикажу, чтобы вас хорошо накормили, а тем временем опять развели огонь в каминах.
– Мы проведем еще одну ночь здесь, вместе?
– Мы проведем еще много ночей, у многих каминов, – любовно прогромыхал своим невовремя разбуженным басом Скорцени. Альбина, конечно же, не поверила, но все равно посмотрела ему вслед по-девчоночьи благодарно и растроганно.
«Может, – подумал оберштурмбаннфюрер, – она не рассчитывает, что в эту прикаминную постель мы заберемся еще днем. Но, скорее всего, именно так оно и будет».
Когда Скорцени вошел в здание штаба, все пять офицеров, два из которых были подполковниками, то есть равными по чину с обер-диверсантом рейха, а один – в чине полковника, – подхватились со своих мест, словно увидели перед собой генерала.
– Что здесь происходит, дьявол меня расстреляй? – прорычал Скорцени так, словно ворвался в логово заговорщиков.
– Обсуждаем ситуацию на западных фронтах, – встревоженно объяснил полковник Никольс. – Стало известно, что две дивизии американцев движутся в нашем направлении.
– Так остановите их, полковник! – еще воинственнее прогромыхал оберштурмбаннфюрер. – Какого дьявола?! Что тут обсуждать?
