- Так, так. А что же было дальше?
- О-о,- начал он как-то отвлеченно, как будто его осенила новая мысль, заинтересовавшая его больше, чем его рассказ или собеседник.- Приходилось тебе слышать, как визжит собака за дверью, когда она просится в дом? Она издает какой-то младенческий визг, гораздо более трогательный, чем плач ребенка. Вот с таким возгласом они обращались ко мне, эти люди. Они медленно стали следовать за мной, как тени, взывая ко мне жалобными голосами. Обернувшись, я увидел, что они протягивают ко мне руки и громко окликают, словно видели во мне свою последнюю надежду. Это было в высшей степени трогательно.
- Ты, конечно, вернулся к ним.
- Несомненно. И знаешь. Билли, что меня больше всего поразило в них и заставило мучительно сжаться сердце? Я увидел, что они не могут стоять прямо, как все люди. Те, что пытались это делать, кружились как волчки и падали. Самое большее, что .им удавалось, это сгибаться в поясе и принимать форму лука, когда он натянут тетивой до предела. А чаще они ходили согнувшись, одной или обеими руками касаясь земли. Человеческие существа!
Майкл вскочил со, стула и принялся возбужденно шагать взад и вперед по комнате, бормоча:
- Вся тяжесть земли у них на спинах! Они хотели бы сбросить ее и не могут, бедняги! Огромная тяжесть!
- Что ты там, черт возьми, бормочешь? - вскричал я. Необыкновенное волнение и удивление овладели мной, когда я услышал эти, казалось бы, бессмысленные слова.
- Разве ты не понимаешь,- сказал он, глядя на меня мечтательно,- не можешь представить себе грусть и пафос всего этого? Человеческие существа, как ты и я, пытаются сбросить великую тяжесть - тяжесть земли! Это многовековое стремление всех нас, единственная проблема, стоящая перед нами!
В силу какой-то причины я тоже вскочил на ноги. Я не очень чувствительный человек, но, черт возьми, мне никогда еще не приходилось видеть своего друга столь взволнованным.
- Послушай,- сказал я, потрясая кулаком у него перед носом и горько улыбаясь,- если ты будешь и дальше болтать тут передо мной по-гречески или на языке индейцев, то лучше убирайся вон! Ты довел меня, черт знает до чего, и опять хочешь отклониться в сторону.
Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
- Конечно,- пробормотал он с чуть заметной улыбкой,- ты не понимаешь. Я еще не рассказал тебе всего. Я так болею за них, и поэтому очень взволнован, не могу говорить последовательно. Странно, странно!..
