Надзиратель отвел меня в одиночную камеру, где я провел оставшуюся часть ночи.
Оттуда я и пишу вам, мадемуазель. Тотчас же после допроса меня перевезут в другую тюрьму, она называется Форс, и боюсь, что я опять встречусь там с некоторыми из тех людей, что находились со мной в доме предварительного заключения.
Надзиратель, тронутый моим горем и моими слезами, обещал переслать вам это письмо, хотя такого рода поблажки строго-настрого запрещены.
Я жду от вас, мадемуазель, последней услуги во имя нашей старой дружбы, если только вы теперь не стыдитесь наших былых дружеских отношений.
Надеюсь, что вы соблаговолите выполнить мою просьбу, и потому подробно изложу ее.
Вместе с этим письмом вам передадут маленький ключ и короткую записку для привратника того дома, где я жил, — это дом номер одиннадцать на бульваре Сен-Дени. В ней я сообщаю ему, что вы можете распоряжаться всем, что мне принадлежит, и прошу его выполнять все ваши просьбы и распоряжения. Он проводит вас в мою комнату. Будьте так добры и отоприте мой секретер ключиком, который я вам посылаю; вы увидите там большой конверт, в нем лежат разные бумаги и письма, я прошу сохранить их для меня; одно из этих писем адресовано вам, вы увидите это по надписи на конверте. Другие бумаги также имеют к вам отношение, они написаны в более счастливую пору моей жизни. Не сердитесь, я не думал, что вам придется с ними познакомиться. Прошу вас также взять ту небольшую сумму денег, что лежит в секретере, равно как и атласный мешочек, в котором хранится косынка из оранжевого шелка — она была на вас в одну из последних наших воскресных прогулок, и вы подарили мне ее на память в тот день, когда я уехал из дома на улице Тампль.
Я хотел бы также, чтобы — за исключением нескольких пар белья, которые вы, надеюсь, перешлете мне в тюрьму Форс, — вы поручили продать мебель, а также принадлежащие мне носильные вещи: оправдают ли меня или осудят, я так или иначе буду опозорен и мне придется покинуть Париж. Куда я направлюсь? Какими средствами буду располагать? Один бог знает.
Госпожа Бувар, которая уже продавала некоторые мои вещи, а кое-что из них и сама покупала, быть может, всем этим займется; она женщина честная, и, если она согласится, это избавит вас от множества лишних хлопот, а я-то уж знаю, как для вас дорого время.
Я уплатил за комнату вперед и потому прошу вас вручить только небольшую сумму привратнику.
Простите, мадемуазель, что я обременяю вас всеми этими поручениями, но вы единственный человек на свете, к которому я могу и решаюсь обратиться.
