— Шайлер!
Сухопарый мужчина с легкой щетиной, в мятой футболке направился к девушке, с энтузиазмом протягивая ей руку. На нем были солнечные очки-авиаторы «Рей-Бэн», он курил на ходу.
— Привет, — отозвалась Шайлер.
— Я — Джонас Джоунс. Ты меня помнишь? — спросил мужчина, приподнял очки и улыбнулся.
— Ой… конечно! — отозвалась слегка испуганная Шайлер.
Джонас Джоунс был одним из самых известных выпускников Дачезне. Он окончил школу несколько лет назад и произвел своими картинами фурор в мире искусства. Еще он снял фильм, «Кадриль лесорубов», получивший приз на фестивале «Санденс». А на данный момент переквалифицировался в модного фотографа.
— Спасибо тебе большое, что пришла, — сказал Джонас. — Извини, что все так внезапно. Но такой уж у нас бизнес.
Он представил Шайлер модельеру «Цивилизации», бывшей модели с каменным прессом и выступающими тазовыми костями.
— Я — Анка, — бодро представилась та. — Извини, что сорвали тебя в такую рань в субботу, но день у нас сегодня намечается долгий. Хотя я думаю, что все будет отлично. У нас тут масса пончиков. — И она указала в сторону стола, заваленного бело-зелеными коробками из «Криспи крем».
Шайлер она сразу же понравилась.
— Ну, хорошо. Давай займемся твоей прической и макияжем, — заявил Джонас и указал Шайлер на угол, где стояли большое зеркало, окаймленное двумя рядами ламп, и два накрытых холстом кресла с высокими спинками.
В одном из кресел уже сидела Блисс Ллевеллин. Линда как-то забыла упомянуть, что в этом году у «Цивилизации» будет два лица. Высокую техаску уже подготовили к съемке. Волосы ей уложили в пышную прическу с начесом, а губы накрасили вишнево-красной помадой. Блисс была одета в воздушное белое платье и болтала с кем-то по мобильному. Она весело помахала Шайлер рукой.
Шайлер помахала ей в ответ. Она умостилась в кресле, и англичанка-визажист, представившаяся как Перфекшн Смит, принялась изучать состояние ее кожи. Одновременно стилист по прическам поймал прядь ее волос и принялся рассматривать, неодобрительно цокая языком.
— Что, недосып? — поинтересовалась Перфекшн, приподняв подбородок Шайлер поближе к свету. — Дорогуша, у тебя очень сухая кожа, — произнесла она в нос, с выговором кокни.
— Угу, — отозвалась Шайлер.
Она плохо спала со времен собрания Комитета. Ее до дрожи пугала мысль о том, что, когда она спит, ее собственная кровь оживает и просачивается в ее сознание и все воспоминания и голоса из прошлых жизней рвутся захватить власть над ее мозгом. И хотя Джек объяснил, что на самом деле все происходит не так: что воспоминания ее собственные, потому они часть ее и бояться тут нечего, Шайлер все равно терзали сомнения.
