- Ты безжалостна. Ты ведешь себя, как стерва. Я думаю о многих вещах. Разрушатся жизни четверых людей. Это неразумно. Видит Бог, я много лет терплю то, что Морин гуляет, как Айседора Дункан. Иногда она ведет себя, как настоящая маньячка. Ее отношение к Максу всегда было для меня занозой в заднице, но я не собирался разводиться с ней из-за этого. Я согласен с Харри в том, что это было бы юношеским подходом. Проявлением недальновидности.
- Возможно, это свидетельство отсутствия чувств.
- Не думаю. Я уже перевалил за тот возрастной рубеж, когда можно играть варвара. Нельзя ломать жизни людей из-за...
- Преходящей страсти?
- Да, если угодно.
- Ненавижу тебя.
- Неправда. Иди сюда.
- Не приближайся ко мне, Рик. Когда ты прикасаешься ко мне, я готова взорваться.
В мире плотской любви кожа - ненасытный тиран. Она требует новых соприкосновений, контактов, ласк. Рот любовника напоминает разрезанный плод авокадо. В этом мире нет невозможного. Можно проникнуть в артерию другого человека, передать без слов сообщение его мозгу. В этом мире тепло и светло; влюбленный охотно позволяет душить себя. Нелепые позы свободны от вульгарности, нескромные ласки становятся священным таинством, а финальный экстаз - долговой распиской.
- Ты не представляешь, как я старался не приближаться сегодня к эллингу. Я знал, что ты здесь. Я пытался удержать себя, - сказал он.
- Ты не можешь спрятаться от меня.
- Не прячь свое лицо, мне нравится смотреть на него.
- Да, смотри на мое лицо, Рик. Может быть, ты никогда больше не увидишь это выражение. Его нельзя купить, выпросить, украсть. Оно может быть только подарено.
- Я должен ненадолго остановиться, дорогая, иначе я все испорчу. Остановиться?
- Нет, продолжай. Я сама тебе скажу.
- Я бы хотел провести с тобой в постели неделю. Мы бы занимались любовью, спали и снова занимались любовью.
- Рик, я бы не огорчилась, узнав, что завтра умру. Я получила от жизни все.
- Ты сумасшедшая, экстравагантная женщина. Мне кажется, что я очень люблю тебя.
Глава одиннадцатая
Морин лежала на диване в гостиной Сигрэмов; она была завернута в barracano - пышную шелковую накидку от Пуччи с зелеными, оранжевыми, белыми и черными пятнами. Где-то под чувственными складками ткани находилось её туго перевязанное бедро.
На лице у Морин не было макияжа, спутавшиеся после купания в озере волосы были стянуты на затылке. Она напоминала уличного мальчишку с маскарада - беспризорника в чужом, весьма дорогом костюме. Опаленные огнем волосы издавали неприятный запах. Ее парикмахеру придется пережить тяжелые минуты, когда она вернется в город.
