- Спасибо за добрые слова, доктор. Не думаю, что такая нагрузка способна принести мне вред. Я должен избавиться от выпитого вчера алкоголя. К тому же у меня легкое несварение желудка, и плавание, похоже, устраняет его.
- Тебе уже не двадцать лет.
- Я просто не умею отдыхать. Где бы я ни находился, я не могу спать больше пяти часов в сутки. Даже во время отпуска. Когда я жил на итальянском побережье у Себастиана Грея, я вставал и выходил из дому раньше, чем служанка начинала варить кофе. Ты когда-нибудь был на вилле Себастиана?
- Нет. Во время моего последнего визита в Рим Себастиан находился в Гонконге, - ответил Рик. - Я не очень хорошо его знаю. По правде говоря, я плохо переношу гомиков в больших дозах, а Себастиан всегда окружен голубыми. Даже если сам он таковым не является. Он по-прежнему снимает для "Пари-матч"?
- Только в качестве свободного фотохудожника. Себастиан иногда устраивает отличные вечеринки. Он знает всех в Риме и Париже.
Харри съел яйца, выпил половину "кровавой Мэри" и пустился в воспоминания о вилле Себастиана. Он обожал подобные истории.
- Прошлой осенью я отправился на обед к Себастиану. Я, как всегда, опоздал и оказался в углу возле некрасивой, грустной девушки с лицом, как у трупа. Я удивился, что она попала к Себастиану. Ты знаешь, он любит красивых женщин. После непродолжительной беседы я понял, что она - дочь Пэтти Гордон от первого мужа. Вероятно, тебе известно, что фонд Гордон в Питтсбурге основан на деньги Гордонов. Первым мужем Пэтти был нищий граф фон Леггон. Они с самого начала жили на деньги Пэтти. Но у графа были крепкие связи с хорошими немецкими домами, если ты меня понимаешь. Я искренне сказал этой девушке, что граф нравился мне больше, чем все другие мужья Пэтти (что, видит Бог, сущая правда), и она сразу потеплела ко мне. Мы прекрасно понимали друг друга, и я предложил повести её к обеденному столу. Бедняга Себастиан обрадовался, что кто-то взял в опеку эту девушку, которая являлась очевидным балластом. Обед носил неофициальный характер, и он не мог указывать, кому с кем идти к столу. Это был весьма неофициальный обед. Мы сели и принялись оживленно болтать, пока официант не принес восхитительный суп из брокколи в открытых супницах, которые почти вышли из моды. Я почти не замечал официанта, отметив лишь то, что он был типичным молодым итальянцем - смуглым, красивым, с чувственными глазами. Как хорошо, что Себастиан по-прежнему держит приличного повара, подумал я. Когда официант налил суп в тарелку девушки, она встала и бросила свою салфетку на пол. "Меня в жизни так не оскорбляли!" - закричала она и убежала. Я изумился. Себастиан окаменел, потому что она все же дочь Пэтти Гордон. Я посоветовал Себастиану пойти за ней; в первый момент он сидел, как парализованный, в своем синем смокинге с фосфоресцирующими лацканами. Наконец он отправился за ней. Вскоре он вернулся с позеленевшим лицом. Очевидно, он догнал её, прежде чем она умчалась на своем "бугатти". Он произнес, обращаясь ко всем гостям, лишь одну фразу: "Откуда я мог знать, что недавно нанятый мною официант - последний любовник её матери?"
