- Думаю, нет.
Она снова стала как бы отсутствующей. Харри Сигрэм принял её капитуляцию как должное. Он верил в свою способность понимать людей. Он имел колоссальный успех в области фотосъемки экстравагантной одежды, превосходно владел техникой сюрреалистической рекламы. Ему хорошо платили за это. Но роскошная жизнь Харри оплачивалась не только профессиональными гонорарами.
Харри был ловким дельцом. Он уже десять лет находился на вершине своего бизнеса и использовал каждую возможность для расширения связей, укрепления отношений, извлечения дополнительных доходов из каждой командировки. Его винный погреб был заполнен бутылками, присланными непосредственно с португальских и французских винных заводов (он снимал в обеих странах процесс приготовления вина); в нескольких домашних барах Харри в городе и на острове хранились импортные и отечественные алкогольные напитки, купленные со скидкой. На каждое рождество он получал копченую индейку с одной вермонтской фермы, где Харри когда-то скрывался от разгневанного издателя. Все его автомобили и лодки покупались им на особых условиях после рекламных съемок для головного офиса. Харри всегда знал кого-то в любом агентстве, отрасли промышленности или полицейском управлении.
В любой точке земного шара он всегда тянулся к богатым, преуспевающим, могущественным. Он игнорировал остальные девяносто девять процентов мирового населения. Для него эта часть являлась несущественной. Так уж он был устроен.
Он охотился с магараджей в Индии, рыбачил с греческим кораблестроительным магнатом и подыскал превосходную любовницу для азиатского диктатора.
В каждом заметном городе он знал, к кому обратиться по любому вопросу. Ему всегда удавалось получить номер с красивым видом в заполненном отеле, столик в многолюдном ресторане ( где он, как правило, имел знакомых в администрации) или достать билет на любой авиарейс. Он имел портного в Лондоне для пошива твидовых костюмов и другого портного в Гонконге для пошива летних костюмов. Харри говорил, что это скорее забавляло его, нежели было вызвано необходимостью.
Частично его успех объяснялся феноменальной памятью на имена, лица и человеческие взаимоотношения. Если люди имели основание верить в существование абсолютной памяти, то причиной этого был Харри. Он, несомненно, обладал ею. Все знали о его знакомствах с английской и итальянской аристократией. (Среди французов и испанцев он признавал только очень богатых. Сложнее было с немцами из-за их родства с английской короной.) Он коллекционировал любопытные пустячки обо всех своих знакомых и изумлял друзей описанием того, что они ели, пили или носили на себе на вечеринках десять лет тому назад. Конечно, люди радовались тому, что он помнит это. Они часто консультировались с ним, чтобы разрешить какой-нибудь спор или пари. Харри наверняка это знает, говорили они, посылая ему телеграмму или звоня по телефону из другого города.
