— Женщина не вправе убивать своего ребенка, — в ужасе выдохнула Брелла.
— Если попадется, — как всегда деловито заметила Кара, — мужчины выдерут ей все волосы и навечно запрут в Хижине Нечистот.
— Никто у нас не дерзнет даже помыслить подобное, — прибавила Брелла.
— Никто пока еще не попадался с поличным, — сухо уточнила Кара.
Стайка мальчиков, все до двенадцати лет, высыпав из зарослей, с дикими воплями понеслась вниз по склону к воде; не разбирая дороги, малыши промчались прямо по подсохшему белью. Дружно вскочив, заболтавшиеся прачки разразились бранью и криками, и беседа сама собою увяла — негоже осквернять мужские уши разговорами о нечистом. И живо расхватав свое белье, женщины отправились по домам. Заглянув в хижину к задремавшему наконец Рамчандре, Тамара вынула из металлического ящика фотоснимки, запечатлевшие мальчиков за игрой в буасто. Сразу после общего ужина, приготовленного и накрытого женщинами на длинном столе под открытым небом, она поспешила следом за Карой, Ваной и старухой Бинирой, уже направлявшимися к больному с визитом. Разбудив Рамчандру, женщины напоили его отваром гуо, злака бледно-розового цвета, отваром, по вкусу напоминавшим тапиоку с добавлением экзотических пряностей, растерли больному ноги и плечи, обложили грудь и живот нагретыми камнями, а койку развернули изголовьем к северу. Затем влили в рот глоток горячего темного зелья, сильно отдающего мятой; Бинира, напевая какой-то заговор, пошаманила над больным, и, сменив остывшие камни на свежие, гости откланялись. Рамчандра воспринял весь визит с легкой иронией завзятого этнографа и стоицизмом паралитика, обреченного сносить любые женские причуды. По завершении процедур ему все же заметно полегчало и, прижав в животу самый крупный из плоских камней-грелок, он, казалось, опять впал в прострацию. Тамара тоже совсем уж было собралась уходить, но на пороге ее остановил тихий голос Рамчандры:
— Ты успела записать песню старой дамы?
— Нет, каюсь, даже не сообразила. Извини.
— Освейн, освейн, — почти прошептал Рамчандра. Затем, приподнявшись на локте, добавил: — Мне уже много лучше. Все-таки жаль, что мы проворонили песню. Я не разобрал почти ни слова.
— Разве старики говорят на каком-то особом языке?
— Да нет, в принципе язык тот же. Только более полный. Куда как более.
— У женщин, кстати, тоже словарный запас побогаче, чем у девиц.
— Лексикон девушек в Баване составляет до семисот слов, у юношей он с учетом охотничьей терминологии достигает тысячи ста, а у женщин я оцениваю его аж под две с половиной. Заниматься вплотную стариками мне покуда не доводилось. Думаю, что они вполне могут приблизить меня к цели, к подлинной разгадке. — Рамчандра снова осторожно улегся, плотно прижимая к животу каменную грелку, и замолчал.
