Не безумье ль - мудрость человека, Где его пытливый острый ум? Даже тварь искала дверь ковчега, Распознав смертельную беду. Птицы с криком распрощались с рощей, Но смотря на все, твердил мудрец: Ной, конечно, только дрессировщик, Нам вредна тревога для сердец! И не знал отбросивший стесненье, Правду попиравший и теперь, Что отныне для его спасенья Бог закрыл единственную дверь. Возмездие Жуткий собачий лай Вмиг разметал тишину, В полдень по небу ползла Ночь на страну. Солнце скрылось во тьме, Словно попало в плен, Ливень, как тысячи змей, Падал к земле. И потянулись дни Медленней, чем года... Бьет из земли родник Как никогда! Ужаса тень в глазах, Слышно сквозь стон и вой: - Мамочка, правду сказал Дедушка Ной! Слезы смешались с дождем, Платье прилипло к плечам... - Дочь, мы к ковчегу идем, Сдержим печаль. Беженцев ждет ураган, Дождь-неприятель - стеной... Кто же спасет от врага, Может быть, Ной? Люди, увидев смерть, Ищут спасенья пути... Вот и ковчега дверь: - Ной, пощади! Женщины, взяв детей, С невыразимой мольбой Просят в слезах: "Скорей, Друг наш открой!" Плачет, стучась, старик, Силы едва собрав: - Родненький, не презри, Я же - твой брат! Тихо... И вдруг изнутри, Смерти подобен, отказ: - Дверь не я затворил, - Божья рука! - Немилосердный Бог! - Слышен упрек из тьмы. Но кто-то вступил в диалог: - Жестоки мы! Призрак смерти Долго смерть средь сумерек бродила, Призраком металась по волне, Видела, как покидали силы Храбрецов, скользящих по скале. А они, добравшись до вершины, Не смущаясь раскаянья слез, Умоляли, чтобы вод пучина Не покрыла в ярости утес. Память возвращала тихий вечер, Ноя убедительный призыв: - Дети, преклонитесь перед Вечным, Чтобы Божьей избежать грозы. Но слова пророка были скучны, Увлекало общество тогда... А теперь проглатывала кручу Вместе с ними мутная вода. Рядом тигр, держа в руках тигренка, Слыша безутешные слова, На своем наречии негромко Жалобно о помощи взывал. И казалось, был услышен. Зримо, рассекая тысячи валов, Плыл ковчег, но проходил он мимо, Не ответив на предсмертный зов. Захлебнулся крик под грозным небом, Взмах последний сделала рука, И бесшумно тонкий смерти невод К преисподней души увлекал. Снова земля Убывала буйная вода, Покидая острые вершины, Обнажая скалы-исполины, Видевшие ужасы суда. Солнца диск, прорвавши облака, Раздробился в разъяренных волнах, Но смирил их, и при штиле полном Снова землю светом обласкал. Первый раз в раскрытое окно Луч проник спасенным, как награда, Но на лицах - сдержанная радость, Радость, опаленная огнем. Льнула с трепетом земля к лучам: Мокрою прозябшею скалою, По равнинам - бархатной травою, И в набухших почках по ветвям. Видит Ной разлитую лазурь, Небо снова в милости безбрежно, Крылья ветра ласковы и нежны, Но душа не позабыла бурь. В памяти всплывает жуткий крик И тревожит голосом притихшим: - Чист ли ты от крови всех погибших? Божью правду ты от них не скрыл? Но спокойна совесть... Перед ним Голубь держит веточку маслины. Вскоре птицы улетят к долинам, И утонут в звонких трелях дни. Радуги повиснет скоро мост, Будет он любви Господней символ, А искупит мир - потомок Сима, Назовут Его - Иисус Христос.
