«Проблема преодоления чистоплюйства.
Проблема адекватного имени.
Проблема выхода из убежища.
Проблема поиска Дракона».
«И не мечтай, – отрезал Владимир. – Мог бы уже усвоить, что у меня есть некоторые принципы, и я скорее сдохну, чем переступлю через них».
«Уже сдох. Помогло?»
«Что это ещё за проблема адекватного имени?»
«Ты что, не слышал, о чём тебе друид говорил? Называть себя вслух «Властелином мира», пусть даже по-русски – всё равно, что громко заорать «Я здесь, пришёл судить вас». Слово имеет магические вибрации, а слово, которым определяют личность – на порядок более сильные. Большинство заклинаний изначально были просто словами на каком-либо языке, уже потом они постепенно наполнялись дополнительной силой».
«Я понял. И что ты предлагаешь?»
«То, что большинство Хранителей делает сразу после выхода в свой мир, а ты до сих пор не додумался. Дать себе новое имя, а Мечу – прозвище. Совершенно инстинктивное действие, между прочим! Я уже начинаю думать, может, ты Духом повредился, раз не чувствуешь побуждения сменить имя?»
«Прозвище? А что, своего имени у тебя нет? Только цветовой код, как у устройства?»
Владимир постепенно привыкал не обращать внимания на подколки наглого оружия и в свою очередь доставать его. Хранитель уже понял, что несмотря на возраст во много тысячелетий, артефакт отличался весьма раздражительным и склочным характером. Он встречался с такими людьми – непомерно раздутое самомнение напоминало воздушный шарик. Они обожали поучать окружающих, но болезненно реагировали на любой, самый безобидный укол в свой адрес. Привычная с подобными личностями тактика сработала и в этот раз.
«От устройства слышу! – взвыл клинок. – Имя у меня есть, да только тебе же в голову не пришло его спросить! Всё «Меч», да «Меч»… Даже гробовозке этой тупой имя дал, а своему самому важному спутнику, проводнику, боевому товарищу, можно сказать…»
«Ладно. Извини. Был неправ. Ну, замотался как-то со всеми этими новыми мирами, беготнёй, магией, нечистью… Исправлюсь. Так как-тебя зовут-то, костяшка?»
«В Носфере меня прозвали Проходящей Верностью. Но знаешь, – тон Меча стал каким-то чуть смущенным, – мне это имя не очень нравится. Да и неудобное оно, слишком длинное для повседневного общения. Давай уж лучше прозвище, какое сочтёшь нужным».
О причине такой просьбы Владимир уточнять не стал – в языке Носфера словосочетание «прохождение верности» было эвфемизмом, означавшим предательство.
«И за что же, интересно, ты такое имя получил?» – безжалостно спросил Хранитель.
