– А меньший предмет? Человека или вампира?
– Если он выдержит смесь крепких кислот, то неограниченно. Иначе те же восемь часов.
– С какой скоростью ты можешь двигаться в толще земли?
– Вплоть до скорости света, хозяин. Среда не имеет значения. Но мне нужно время, чтобы разогнаться, и столько же, чтобы затормозить. Мои внутренние органы выдержат ускорение не более тридцатикратного свободного падения.
Инна, слушавшая разговор, присвистнула.
– Воланд, похоже мы обзавелись персональной ракетой!
– Лучше! – Владимир пребывал в аналогичном обалдении. – Это же какой-то гибрид метро и планетолёта получается! Слушай, Раэрон, так может, ты нас доставишь прямо к Дракону?
– К сожалению, я не могу этого сделать, хозяин. Я не знаю, где он находится.
Владимир только собирался разочарованно вздохнуть, как Меч снова высунулся из его тела.
– Местную географию знаешь? Хоть в общих чертах?
– Да, слуга моего хозяина.
– Ох доболтаешься ты у меня с этим «слугой»! Тогда гони на Пик Кошмаров, живо. Если старого ящера там до сих пор нет, то скоро непременно появится!
Глава 9.
На первый взгляд, отряды были невелики – примерно полсотни человек в каждом. Но в действительности они представляли собой чуть ли не самую боеспособную силу в Носфере. Древние вампиры, могущественные маги, летучая нечисть, монстры из алхимических лабораторий – такое соединение могло пройти сквозь строй обычной армии, как раскалённый нож сквозь масло. Проблема в том, что противник тоже выставил на поле боя свою элиту.
Воины с багровыми огнями на гербах несколько уступали в численности, зато не щадили ни себя, ни противника. Им нужно было прожить ровно столько, чтобы принести своей стороне победу. И энергию они тоже тратили щедро, не задумываясь, осыпая противника градом заклинаний, или превращая себя в настоящие машины смерти. В то время, как Воскресители желали не просто выиграть бой, но по возможности и выжить при этом. Они маневрировали, уходя от прямых схваток, выматывали противника ложными атаками и отступлениями, заставляли впустую тратить силу и жизни бойцов… Стоило кому-то из Упокоителей опрометчиво подставиться, к нему тут же стервятниками кидались пять-шесть вражеских воинов, не оставляя ни единого шанса на честную схватку.
В целом силы были примерно равны. Одна сторона брала осторожностью и тактикой, другая – грубой силой и отчаянной храбростью, граничащей с безумием. Словом, всё как всегда. В обоих отрядах сражались ветераны, прошедшие не один десяток локальных стычек, противника знали, как свои пять (три, шесть, восемь) пальцев, и ничего нового для себя не ожидали. Разве что ставка в этой битве была необычайно велика – само существование мира. Соответственно, накал эмоций был гораздо выше. Но с технической точки зрения, процесс уничтожения себе подобных почти не отличался от ежедневной рутины.
