Чем больше она узнавала об убитом, тем больший интерес вызывал у нее и Мигель Флорес.
Ева остановилась у торгового автомата.
– Попробуй только подстроить мне какую-нибудь каверзу, – сердито буркнула она и ввела код. – Банку пепси, и можешь подавиться составом и калорийностью.
Автомат выплюнул банку и выдал музыкальную трель. Пока он выпевал текст про пищевую ценность пепси, Ева повернулась и быстрым шагом направилась прочь.
– Хоть от жажды помирай, только бы тебя не слышать, – пробормотала она на ходу и чуть не столкнулась с отцом Лопесом. – Извините.
– Это я виноват. Не знал, куда точно мне идти, вот и оказался здесь. Я у вас никогда раньше не был. Тут столько места…
– Плюс к тому еще и шумно и полно плохих парней. Чем я могу вам помочь?
– Я принес записи, которые вы просили.
– О! Спасибо. Я могла бы сама за ними заехать.
– Я… Честно говоря, мне хотелось развеяться немного, съездить в центр, – признался он. – Можете уделить мне минутку?
– Конечно. Мой кабинет – за углом. Э-э-э… Может, хотите чего-нибудь? – Ева протянула ему банку пепси, моля бога, чтобы он отказался. Ей не хотелось еще раз связываться с автоматом.
– Я с удовольствием выпил бы кофе. Я сам…
– У меня есть кофе в кабинете, – остановила его Ева, когда он шагнул к автомату.
Она провела его по коридору и вошла вместе с ним в загон, где Дженкинсон орал в телефон:
– Слушай ты, гребаная задница, хорек недоделанный, дашь наводку, получишь бабло. Я что, похож на идиота? Чем я тут, по-твоему, занимаюсь? Себя ублажаю? Смотри, к тебе нагряну, ты жизни не обрадуешься!
– Гм, – сказала Ева. – Рабочая обстановка. Извините.
– Вы забыли сказать, что здесь не только шумно и полно плохих парней, но и весьма живописно.
– Да, наверное, вы правы. Вам с чем кофе?
– Мне просто черный, спасибо. Лейтенант, я принес записи о крещениях.
– Да, вы так и сказали.
– И я собираюсь передать их вам.
– Да, все правильно.
– Я отдаю их вам без разрешения. Вышестоящих, – пояснил отец Лопес, когда Ева повернулась к нему с кружкой кофе. – Они, конечно, готовы сотрудничать со следствием, но опасаются отрицательной реакции, шумихи. Они сказали, что примут этот вопрос к рассмотрению. Но это часто означает…
– В день святого «никогда»? – догадалась Ева.
– Примерно. Я сам взял записи.
Ева протянула ему кружку.
– Значит, вы стали осведомителем. Кофе – достаточная плата?
Отец Лопес тихонько засмеялся.
– Да, спасибо. Мне нравился… Лино. Очень нравился. Я уважал его работу, мне нравился его энтузиазм. Я был в ответе за него. Я не смогу этого понять, не пойму, что мне делать, пока не узнаю, кем он был и почему сделал то, что сделал. Я должен вести свою паству. Я должен что-то отвечать, когда прихожане приходят ко мне, расстроенные и встревоженные. «Мы женаты перед Богом?» «Мой ребенок был крещен?» «Мои грехи отпущены?» И все потому, что этот человек выдавал себя за священника.
