Так он вовсе не незнакомец, подумала Энн. Она была обречена встретить его снова. Он – мистер Батлер, управляющий Глэнвир.
У Энн слегка заныл желудок. Слабый аппетит, который у нее еще оставался, пока она спускалась вниз в гостиную, бесследно исчез.
Как бы ей хотелось, чтобы не было ее вчерашнего отвратительного поведения, или чтобы ей вчера удалось найти этого мужчину и извиниться.
И это еще не все.
Если бы Энн могла прокрасться обратно в свою комнату так, чтобы мистер Батлер ее не заметил, она бы так и сделала. Но он стоял практически в дверях. Кроме того, рука герцогини все еще держала ее под руку. И опять-таки, прошлым вечером она повела себя трусливо и даже жестоко. Сейчас у нее – возможно! – есть шанс все исправить.
Хотя наверняка она была бы последним человеком, с которым ему хотелось бы сегодня снова столкнуться.
Сиднем шел к главному зданию, не обращая внимания на моросящий дождик. В миллион раз желанней было бы сейчас оказаться дома, в своем уютном коттедже, подумал он, когда зашел через парадную дверь и, отдав свое мокрое пальто и шляпу лакею, поднялся по лестнице в гостиную. Но этим утром Бьюкасл лично передал приглашение, а когда герцог приглашает, на самом деле, он приказывает, особенно, когда упоминает при этом имя своей жены, сделал вывод Сиднем.
– Герцогиня была очень разочарована, когда ты не пришел на обед прошлым вечером, – попенял герцог, толкая через стол одну из бухгалтерских книг. Они работали в библиотеке, где он всегда занимался делами, когда бывал в Глэнвир. – У меня необычайное отвращение к созерцанию разочарования ее светлости, Сиднем, хотя, конечно же, вчера вечером это было неизбежно, так как ты получил приглашение слишком поздно. Сегодня такой проблемы не возникнет.
Конечно же, Бьюкасл знал, что Сиднем слукавил. Не то что бы это была откровенная ложь. На самом деле Сиднем не прочитал приглашение перед тем, как отправиться на прогулку, но он его видел и догадался, что в нем было, и преднамеренно не стал его открывать, пока не стало слишком поздно.
– Я лично извинюсь перед ее светлостью этим вечером, – пообещал Сиднем, пока Бьюкасл перелистывал страницы, будто бы не слушая его.
И вот он здесь, чтобы проглотить унижение, прежде чем пообедать. Сиднем беспощадно отвлекал себя мысленными картинами того, как все Бедвины и их супруги вынуждены сесть за стол с повязкой на одном глазу и привязанной за спиной правой рукой. Но он не должен быть таким злобным, даже в мыслях. Приглашение было очень любезным. Но, будучи всего лишь человеком, со всем упрямством, к которому так предрасположена человеческая природа, Сиднем допустил, что если бы они были здесь в течение месяца и ни разу не пригласили бы его присоединиться к ним, то и тогда он почувствовал бы себя оскорбленным.
