1987: ГРАЖДАНСКАЯ ЗРЕЛОСТЬ
"Рокер — тоже человек,
А, возможно, и артист.
Он страдает за свой век —
Гражданин и гуманист"
(народная бормотуха).
Было ясно что играть, а вот о чём петь?.. Отсутствие "своей темы" стало головной болью молодой группы. Западные «металлисты» в наставники не годились: крутые парни пропагандировали такие же крутые забавы — бухло, кувырканье с девками, наркоту и уличный мордобой. Самые оголтелые вообще заигрывали с сатанизмом. По меркам советской морали, всё это расценивалось не иначе как "духовная отрава".
Не очень-то помогли своим примером и наши мастера «металлопроката». Чтобы обмануть цензуру, им приходилось крутиться, как ужу на сковородке. Группа «Ария» ударилась в абстрактные нравственные искания ("С кем Ты?", "Воля и Разум", "На службе Силы Зла"). "Черный кофе" воспевал "деревянные церкви Руси" и советский пацифизм ("Знамя мира — миру нести, Люди мира, нам по пути!"). Другие, менее талантливые, несли безопасную чушь про "рокот космодрома".
Что ж, у кого что болит, тот о том и говорит: в Дзержинске, напичканном чадящими заводами-монстрами, самой актуальной была тема экологии. Неслучайно свой первый хит «Припять» ("Заколдованный город") Майк Староверов, главный поэт-песенник «ГПД», написал по мотивам катастрофы на Чернобыльской АЭС:
Город спит, как ребёнок невинный,
Мать-Земля над ним склонилась.
Смерть вздохнула над Украиной —
Мир, ты должен знать о том, что случилось!..
Такие песни-предостережения находили в Дзержинске горячий отклик. Старшее поколение еще не забыло, как в 1941-м город жестоко бомбили немецкие «юнкерсы» — их целью были склады с советским химическим оружием. С тех пор даже прыщавые подростки понимали: случись крупная авария на местном «оборонном» заводе — жертв в Дзержинске будет поболее, чем в Чернобыле…
Поначалу Чиж стоял в стороне от сочинения песен: "Я не умел писать на заданную тему. У меня сразу руки опускались. Я не понимал, как это можно сделать".
Помочь группе вызвался Юрий «Йорган» Киселев, общий приятель и несостоявшийся барабанщик. Это был человек из породы талантливых «чудиков», которыми славится российская глубинка.
— А так он — Маяковский! — говорит Баринов. — Приносит текст и начинает его читать — громко, с чувством. Потом обязательно поинтересуется: "Ну как?..".
Что ж, тексты подходили для «хэви» просто идеально — "звездные войны", ядерный Апокалипсис, страшилки с ведьмами и вурдалаками. Вдобавок Йорган выпекал их, как блины. По дороге с репетиции он раскрыл Чижу свой секрет: "Прихожу домой, ставлю бобину с какой-нибудь западной песней, и в этой ритмике пишу свои стихи".
