— Таков уж обычай в этой стране: если жена умирает, мул; должен вместе с нею сойти в могилу; если умирает муж, жена должна последовать за ним. Дают на семь дней пищи, а затем им суждено уйти из жизни вслед за усопшим. Переживший близкого своего не должен жить, не должен больше видеть дневного света.
Мне стало очень тяжело, и я сказал ей от всего сердца:
— Горе мне! Всю жизнь не имел я пристанища, на что нужны были мне жена и богатство, если пришлось так скоро и так горько расплатиться за них?
Я раздумывал долго и горестно, но затем отбросил овладевшую мной слабость — какая могла быть от нее польза? — и заговорил с женщиной по-другому. Я сказал ей:
— Помрет человек, и что же! Видишь, сколько тут лежит совершенно истлевших мертвецов? Бог хотел, чтобы мы с тобою соединились, осуществим же влечение наших сердец.
И еще много такого наговорил я ей. Когда мы сблизились, усладились друг другом, я вдруг увидел ежа ростом больше свиньи. Оказалось, что он подрыл крепостную-стену, проделал ход в склеп и приохотился пожирать мертвецов. Увидев его, я обрадовался и сказал Toй женщине:
— Вот господь избавил нас от ада.
Там валялось много шелковых веревок. Я отыскал отверстие норы и устроил западню. Поймал ежа, привязал к задним ногам по веревке и отпустил его. Он полез в нору, а я тащил его обратно. Еж начал загребать землю лапами. Много раз заставлял я его проделывать это, он расширил нору так, что мы могли в нее влезть. Я выгреб землю и расчистил ход. Мы взвалили па себя столько золота и жемчуга, сколько можно было унести, и вылезли наружу.
Выйдя на волю, мы днем скрывались, а ночью шли. Так странствовали мы целую неделю, затем купили двух лошадей, сели на них и прибыли в страну Систанскую.
Тут увидел я человека безмерно большого роста. Он подошел ко мне и спросил:
— Кто ты!? Куда идешь?
Со страху я не мог произнести ни слова.
Он понял, что я испугался, и сказал мне так:
— Не бойся, я не причиню тебе вреда! Если отдашь мне эту женщину, обойдусь с тобою ласково, как с сыном, а не отдашь — отниму насильно, и тогда тебе придется худо.
Я подумал: «Можно было бы и еще чем-нибудь пожертвовать, только бы благополучно отделаться от него».
И отдал ему женщину.
Он обрадовался, очень расположился ко мне, сунул меня за пазуху и унес с собою.
Как мне объяснить, до чего он был велик?
Когда он взошел на гору, там спорили два великана. Они были побольше меня, но меньше его. Вот из-за чего они спорили: один из них тащил на спине бурдюк с вином, тяжело ему было идти в гору; другой догнал его и сказал:
