– Ты не можешь убить вас, Пожиратель Душ! – отчаянным фальцетом воскликнул Пелиас. – Нас защищает сила Сердца Аримана!
– Жалкие, тупые создания, – прошипел в мозгу насмешливый голос. – Вы не сможете стоять здесь вечно! Скоро ваши руки, прильнувшие к Сердцу, устанут, и души ваши будут первыми, взятыми мною в жертву по возвращении в этот мир…
– О великий Морат-Аминэ! – пропел волшебник. – Мы, червяки, ничтожны перед тобой, владыкой Мрака! Осмелились мы предстать пред твоими очами, чтобы принести своему богу – тебе, Морат-Аминэ, – в жертву не наши жалкие души, но того, кого полмира называет Великой Душой! Приходилось ли тебе, о Пожиратель Душ, принимать в жертву не человека, но бога?! Такую жертву мы приготовили для тебя, чтобы ты стал сильнее. Когда съешь ты эту душу, никто и ничто не сможет противостоять тебе, и тогда Сет, а не ты, будет заперт во мраке этого подземелья! Позволь же нам, владыка…
Пелиас не успел договорить. Громкий шум заставил Конана и его друзей, держа в поле зрения золотого змея, обернуться. У входа в пещеру остановилась толпа смуглых людей в белых хитонах. Яростью и огнем мести пылали их глаза. Взоры стигийцев были обращены к тройке смельчаков; золотой череп они не видели.
– Это они, предатели Сета и убийцы наших братьев! – раздался из толпы визгливый голос Тотоакра. – Они дерзнули явиться сюда, чтобы разбудить Того-Чье-Имя-Нельзя-Произносить-Вслух! Этому не бывать никогда – смерть безумцам!
Сотня глоток, подхватила вопль Тотоакра. Разъяренные стигийцы готовы были броситься на смельчаков и безжалостно растерзать их. И тут из темноты навстречу толпе выплыл золотой череп чудовищного змея.
– Вы опоздали, рабы моего врага! – шипящий голос разрывал разум. – Ваши черные души сделают меня сильнее… с религиозным шоком, вырвался из глоток стигийцев. Этот вопль перерос в стон, глухой, тоскливый, бесконечно долго тянущийся стой, когда гигантские щупальца стали быстрее молний бить по белым шеренгам. Десятки людей стали безумными в одну секунду. Оцепенев от ужаса, они падали ниц, не в силах противостоять неминуемой участи, и ждали смерти, страшнее которой не было на свете. Колдуны Черного Круга и посвященные жрецы Сета вмиг забыли о своей силе. В любой другой ситуации они, не страшась и не задумываясь, использовали бы ее, свою черную силу, но сейчас. Сейчас перед ними был воплощенный Ужас их веры, и ему они противостоять не могли. Те из жрецов, кто каким-то чудом сохранил остатки воли, повинуясь инстинкту, в панике бросились обратно, вверх по каменной лестнице. Но золотые щупальца, удивительным образом удлиняясь, доставали многих и там. Камни мрачной пещеры дрожали от тоскливого утробного крика несчастных. Стон одного, чья душа уже исчезла в бездонной пасти змея, передавался по эстафете другому, сливаясь в один бесконечный, не имеющий аналогов вой. Лишенные душ, тела медленно оседали на камни пещеры – так валится наземь плод высохшего винограда или мокрая, использованная тряпка. А Морат-Аминэ не знал усталости; напротив, каждая новая душа укрепляла его силу, и «мокрые тряпки» продолжали сыпаться на дно подземной пещеры каждую секунду…
