Еще некоторое время у вершины исполинского Стержня змеились потоки Живой Энергии и постепенно оформлялись очертания какого-то невиданного – или раньше времени забытого? – создания. Угасающим оком Тезиас наблюдал, как слабый толчок, в отчаянии данный им, там, внизу, вызывает целую лавину стремительных и непредсказуемых событий – и она разрастается, ломая планы, жизни, судьбы… Еще он услышал далекие взрывы внизу и увидел, как его командный пункт – палата, в которой он медитировал совсем недавно, – прекращает свое существование под яростным ливнем ракет, гранат, лазерных лучей и прочего смертоубийственного арсенала, призванного из Будущего. А потом вдруг узрел вертолет, который пилотировала Аманда Линн, а также кое-что еще…
…Да, еще спустя некоторое время, показавшееся ему вечностью, защитное поле Зачарованного Города внезапно лопнуло, открылся портал, и бешеный вихрь, рванувшийся оттуда, легко подхватил создание, в которое превратился Тезиас, Великая Душа, и они вместе устремились в разверстую пасть портала.
Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом.
«Бог и раб»
Большая поляна правильной прямоугольной формы озарялась сполохами туманного красноватого пламени. По злобному пульсирующему небу метались рваные пунцовые тучи. Могучие безлистые деревья с желтой корой что-то шептали бурным потокам, несущим свои ярко-алые, цвета свежепролитой крови, воды мимо исполинского изваяния Великого Змея Сета. В центре поляны, в двадцати шагах от изваяния, лицом к своему темному богу на коленях стояла волшебница Тхутмертари, мятежная принцесса Стигии. Позади нее на невысоком троне, сложенном из обглоданных демонами и временем человеческих черепов, восседал дряхлый демон Люф, именуемый Мудрейшим. В руках Тхутмертари корчилась нерожденная дочь наследной принцессы Рамины, ныне покойной. Нерожденный ребенок наследницы стигийского престола был омыт свежей кровью из бурной реки; чары волшебницы поддерживали в нем подобие жизни.
– Пора, – проскрипел дряхлый демон- – Начинай!
Тхутмертари торжествующе осклабилась: от мига триумфа ее отделяли лишь несколько волшебных заклинаний. С уст девушки полились режущие слух слова нечеловеческой речи. Свистящие, шипящие, квакающие и ноющие звуки древнего змеиного языка, истинного языка детей Сета, составляли суть могучих призывающих заклинаний. Мудрый Люф довольно щурился: это ведь был миг и его триумфа. Сейчас, сейчас сбудется его Великое Пророчество…
