— Ничего себе, арсенал! — присвистнул от удивления Вольф. — И чего ты со всем этим делать будешь?
— Подожди, увидишь! — отмахнулся от вопросов Петр Семеныч.
Входная дверь распахнулась. На пороге появился Сидоренко с группой парней, держащих на руках мертвое тело.
— Куда его? — спросил майор.
— Подержите немного, — бросил Министр, опускаясь на четвереньки
На грубых досках пола он мелом принялся вычерчивать кособокую пентаграмму.
— Укладывайте его по лучам звезды, — распорядился Петр Семеныч. — Только прежде чем уложить, снимите с него сапоги и до пояса разденьте!
После того как тело оберштандартенфюрера освободили от одежды и устроили внутри пентаграммы, Министр заключил звезду в защитный круг. Толпившиеся в дверях парни и мужики с интересом наблюдали за действиями агента из Цента.
— А ну-ка брысь все отсюда! — цыкнул Петр Семеныч. — И дверь за собой закройте!
Оставшись наедине со старыми приятелями, он предупредил:
— Приятного сейчас будет очень мало… Сергей Валентиныч-то давно в шестнадцатом отделе служит… Всякое видел, а вот тебе, Вольфыч, могут не по нутру мои выкрутасы прийтись.
— Я останусь! — уперся Вольф. — Я в свое время такого на войне насмотрелся…
— Ну, хозяин — барин, — развел руками Министр. — Сидите у стеночки и не рыпайтесь! Что бы ни происходило!
Сидоренко пробежался взглядом по аккуратно разложенным инструментам и пораженно ахнул:
— Это же чемоданчик цыганского барона Уриха! Так ты некромаг, Петр Семеныч?
— Натурально, — отозвался Министр. — Вот уж честно, чего от себя не ожидал… Батюшка говорил, что это редкий дар.
— В лучшем случае один на миллион! — подтвердил майор.
— Так, не мешайте мне! Все разговоры после! Мне нужно сосредоточиться, — попросил Петр Семеныч.
Он взял со стола заранее приготовленный нож, подошел к неподвижному телу немца и опустился перед ним на колени. Что-то неслышно бурча себе под нос, он прощупал пальцами дряблый холодный живот оберштандартенфюрера. Вонзив нож в солнечное сплетение, Министр недрогнувшей рукой вспорол кожу до самого пупка. После этого он сделал еще два длинных разреза — от солнечного сплетения вдоль нижних ребер.
— Человек, опускающий руки, — несколько громче прошептал Министр, так, что его смогли услышать молчаливо наблюдающие за действом Вольф с Валентинычем. — Тиу! Царство смерти, центр ада!
Петр Семеныч взял со стола одну из склянок с бесцветной жидкость, осторожно вытащил резиновую пробку и тонкой струйкой окропил получившийся разрез. Бледная кожа в местах разреза обуглилась и почернела. Избушка моментально наполнилась смрадом горелого мяса. Плотно закупорив склянку, Министр вернул её на место. Вновь склонившись над трупом, Петр Семеныч резким движением отвернул в стороны лоскуты кожи, обнажив сизые внутренности. Не проявляя и тени брезгливости, некромаг принялся вытаскивать из брюшной полости матово поблескивающие в свете солнца кишки. Разложив желудочно-кишечный тракт распотрошенного немца на полу, Министр разрезал его примерно на две равные половины. А затем перекинул кишки через высокую потолочную балку. Вытерев ветошью измазанные кровью руки, он взял со стола молоток и гвозди. Обрезанные концы кишок Министр прибил гвоздями к полу возле ног трупа. Собрав со стола острые щепки, Петр Семеныч принялся вгонять их в голые ступни оберштандартенфюрера. Вскоре ступни трупа стали похожи на две массажные щетки. Вслед за щепками в дело пошел металлический штырь с большой шляпкой: приподняв коротко стриженую голову немца, Министр с хрустом пробил ему темечко острым штырем.
