Никки продолжала идти. Отис время от времени останавливался, нырял под куст или начинал рыться в опавшей листве. Некоторые места вызывали у него такой интерес, что он надолго застревал там, обнюхивая их. Никки не мешала ему. Она стояла и смотрела, как с ветки на ветку перелетали птицы. В небе медленно плыли облака. Иногда в просветы между ними врывались солнечные лучи, которые освещали лес, траву, тропу. В такие моменты льдинки на земле блестели, как осколки стекла.
Через час Никки подумала, что пора отдохнуть и поесть, и начала искать место, где можно было бы присесть. Вскоре она нашла упавшее дерево, увитое лианами и поросшее зеленым мхом. Очистив небольшой участок ствола, она привязала конец поводка к ветке, села и стала есть сдобу и яблоко. Последний кусочек сдобы перепал Отису.
Внезапно она услышала шаги. Кто–то спускался по тропе и приближался к ней. Сердце у Никки стало биться сильнее. Что же делать? Нырнуть в кусты? Спрятаться за деревом? Но Отис, почуяв приближение незнакомца, навострил уши и громко, пронзительно залаял. Теперь прятаться не имело смысла. Их уже заметили, и оставалось только надеяться, что это не террорист и не какой–нибудь бандит и что он не обратит внимания на сидящую на бревне девочку.
Никки сидела и ждала, и через несколько секунд перед ней появился… Гровер.
Он увидел Никки, остановился и скорчил зверскую гримасу, растянув губы и выпучив глаза.
— А–а–а–а! — завопил он. — Ужасный террорист! Жуткий монстр! Спасите меня, спасите!
— Прекрати! — отмахнулась Никки, улыбнувшись и радуясь тому, что Гровер жив и здоров.
Отис подбежал к мальчику, Гровер наклонился, чтобы погладить его, и тут Никки услышала гудение браслета.
— Можно мне посмотреть? — спросила она.
— Пять долларов.
— Да перестань.
Он развязал свитер и футболку, и гудение стало таким пронзительным, что Никки ужаснулась:
— И ты не можешь разбить его камнем или чем–нибудь еще?
— Не сломав руку — нет. Я пробовал. — Гровер вновь завернул руку в футболку и свитер. — А что ты тут делаешь?
— Дом сегодня показывают покупателям. Пришлось увести Отиса. Но не только по этой причине — еще из–за пророчицы.
Гровер присел на бревно.
— Почему?
Никки рассказала о выступлении миссис Бисон на экстренном собрании.
— Завтра собираются увезти всех собак.
Гровер вытаращил глаза.
— Я потрясен!
— Я тоже. Согласись, она не права, что собаки получают от людей слишком много любви, которая должна доставаться Богу?
— Я так не думаю, — сказал Гровер, покачав головой.
