Первый контакт. Настолько странный.
Старший, которому ее представили, подошел к ней. Встал напротив. Шивон одновременно тошнило от страха и трясло от любопытства. Зоянин медленно поднял — руку? — конечность и дотронулся до ее плеча. Потом взял ее за руку и потянул за собой — к лесу. По дорожке через холмы, которая так знакомо петляла и изгибалась под ногами. Над головой кружили пчелки — там, на катере, у Марши оружие наизготовку (это мы-то — ллассан?)
Шивон сняла шлем. Лес, легкий ветерок, и все это — через пелену нереальности, будто пикник во сне. Они шли рядом, как два подростка на первом свидании, боясь заговорить.
Потом — будто внутри обвалилось препятствие — Шивон вытащила снимки. Зоянин посмотрел. Перевел взгляд на Шивон.
— Вы, — сказала она. — Слова.
— Слова, — боится он, или возвращает ее собственный страх? — Важный. Слова.
— Как? — она проскользила пальцем по строчкам. И произнесла, надеясь, что прозвучит это правильно:
— Как вы это читаете?
Зоянин вздрогнул. На секунду его облик заколыхался, и Шивон смогла разглядеть… а ничего, собственно.
— Слова, — сказал он. — Опасный.
Они уже почти вошли в лес, странные растения пересекали небо над их головами. Зоянин снова поглядел на нее — но в глазах его было только ее отражение.
— Опасный, — сказал он и показал вниз, на землю. — Слушающая, — сказал он. И повторил это слово несколько раз. А до нее только сейчас дошло, что так на его языке и называется планета. Слушающая. Зоэйвирран.
— Слова, — сказал зоянин. — Слушающая. Нельзя. Слова.
— Нет, — сказала она и пожала плечами, сознавая, что здесь этот жест может значить совсем другое.
— Вы, — сказал зоянин, и конечность его потянулась к нагрудному знаку на ее скафандре, символу Лингвистической Комиссии. — Опасный. — Он ласково дотронулся до снимков, которые она держала в руке; забрал их у нее — она не знала, как реагировать, — прижал к груди. — Хал лассан.
Зоянин, как ей показалось, вздохнул. А потом из-за спины сказали:
— Шивон. Никак не можете успокоиться?
Она обернулась. У Гранта было серьезное и хмурое лицо, будто с похмелья. Он сказал зоянину несколько отрывистых, несвязных слов — Шивон не поняла. Потом взял ее за руку:
— Идемте.
Они остановились посреди лужайки — приятной, хоть и чужой.
— Чего вы хотите? — спросил Грант. — Нобеля хотите?
— Я имею право знать, — сказала Шивон. — Им, там, все равно… А я хочу понять.
— Никогда, ни одной живой душе не говорите, что вы видели, — сказал Грант. И медленно проговорил:
