Добрая вдова Клип и ее работник Госвин пользовались большой популярностью в пивных, открывшихся в Цимпрене; эти аборигены, носители вымирающих народных обычаев, выказывали потрясающее умение пить и говорили присловьями, ставшими для приезжих постоянным источником бурного веселья. Приезжие с удовольствием ставили Флоре Клип кружку-другую крепкого пива, лишь бы услышать, как она скажет: «Бойтесь земли, не копайте глубже, чем на сто восемь сантиметров»; а Госвин после двух-трех стопок водки повторял, если его об этом просили, присловье, уже известное большинству его слушателей из признаний молодой аристократки, которая утверждала, правда без всяких на то оснований, что состояла в интимной связи и с Госвином; итак, тот, кто обращался к Госвину, слышал ответ: «Вы еще увидите, увидите еще!»
Цимпрен между тем расцветал неудержимо: беспорядочное скопление бараков, ларьков, сомнительных пивнушек превращалось в прекрасно распланированный городок, в котором однажды даже проходил конгресс градостроителей. Компания «Наша надежда — под землей» давно уже отказалась от мысли выцыганить у вдовы Клип ее участок, который был расположен весьма благоприятно, близ вокзала и, как считалось вначале, стоял на пути у дальнейшего развития; потом умные архитекторы объявили его «редкостным декором» и включили в планировку города; таким образом, там, где, по идее, должен был выситься административный корпус и раскинуться плавательный бассейн для руководящих инженеров, росли капуста, картошка и репа.
Флора Клип оставалась непреклонной, а Госвин непреложно, как «аминь» в конце молитвы, повторял свое присловье: «Вы еще увидите, увидите еще!» С присущими ему тщанием и заботливостью он продолжал прореживать репу и ровными рядами сажать картошку и нечленораздельными звуками выражал свою обиду на то, что маслянистая сажа лишает зелень ее естественного вида.
Поговаривали — это было похоже на слух, да и передавалось, как слух, шепотом — что струи нефти стали тоньше: теперь их толщина будто бы уже не сорок сантиметров, а тридцать шесть — так шептали друг другу люди; в действительности же было всего лишь двадцать восемь, а когда официальная цифра стала тридцать четыре, на самом деле было всего девятнадцать. Официозная ложь зашла так далеко, что, в конце концов, когда из многострадальной земли не сочилось уже больше ничего, — ни капли! — было объявлено, что толщина струи — пятнадцать сантиметров. Таким образом, официально нефть текла еще две недели после того, как иссякла: под покровом ночи с отдаленных разработок компании привозили в цистернах нефть, которая затем как цимпренская передавалась для погрузки ничего не подозревавшему железнодорожному начальству. Все же в официальных отчетах стали постепенно снижать толщину струи — с пятнадцати сантиметров до двенадцати, с двенадцати до семи, а потом — смелым скачком до нуля, якобы временно, хотя посвященные знали, что нефть исчезла навсегда.
