Любознательный Веттерман все же попросил Солкана одолжить им хотя бы одну книгу на шесть недель, но «высший канцлер» припугнул его, что Иван Грозный может тогда их заподозрить в намерении уклониться от предложенной им работы.
«Обо всем этом, — уверяет Франц Ниенштедт, — мне рассказывали сами Томас Шреффер (то есть Фома Шревен) и Иоганн Веттерман. Книги были страшно запылены, и их снова запрятали под тройные замки в подвалы».
Бесхитростный рассказ дерптского пастора, записанный его современником и соотечественником, бывшим рижским бургомистром Ниенштедтом, во многом совпадал с впечатлениями Максима Грека. И тот и другой с завистью и восхищением говорили о книжных сокровищах, не имевшихся ни в одной европейской библиотеке. Несколько странным было утверждение Веттермана, будто «либерею» не открывали более ста лет. Тогда каким же образом мог ее видеть Максим Грек, живший почти одновременно с Веттерманом? В «Сказании о Максиме философе» говорилось о книгах, привезенных племянницей византийского императора Софией Палеолог. Ниенштедт же утверждал, что они получены в дар от константинопольского патриарха.
Клоссиуса, напавшего на след «исчезнувшего сокровища» и тешившего себя надеждой, что именно ему выпадет счастье его отыскать, эти неувязки не очень тревожили. Но, кроме списка «Хроники Ниенштедта», с которыми познакомился Клоссиус, были и другие списки этой хроники. Расхождение в них сводилось к тому, что в одном варианте говорилось о двухсводчатых тайниках, в другом же — о трехсводчатых, под тремя, замками. Это могло быть и простой опиской. Во всех списках были искажены фамилии приближенных к Ивану Грозному дьяков. «Андрей Солкан» был не кто иной, как дьяк Андрей Щелкалов, один из ближайших советников царя, позднее ведавший посольскими делами. «Никита Высровата» — хранитель печати Иван Висковатый. «Фуника» — казначей Никита Фуников.
Все варианты старинной хроники сходились в одном, самом существенном для Клоссиуса: библиотека не была мифом! Во всех списках одинаково указывалось ее местонахождение. По описанию ценных рукописей, виденных Максимом Греком и Веттерманом, было ясно, что речь идет об одном и том же книгохранилище, перешедшем от Василия III к его сыну Ивану Грозному.
Нетрудно догадаться, какое волнение охватило неутомимого охотника за древними рукописями, когда упорные розыски библиотеки Ивана Грозного, нити к которой шли из Дерпта, привели Клоссиуса еще к одному важному открытию.
