В списке древних рукописей, ставших известными научному миру благодаря Маттеи, был упомянут — это не ускользнуло от внимания Белокурова — и не находившийся в патриаршей библиотеке Гомеров «Гимн Деметре».
Все, что узнал Белокуров о Маттеи из официальных источников, сводилось к тому, что «он был одним из тех знаменитых иностранцев, которые вполне оправдали свое призвание и сделались достойными уважения и благодарности при жизни и после смерти».
Такой бескорыстный служитель науки, конечно, не мог похитить драгоценную рукопись и продать ее за границу. Но Белокуров привык верить только фактам и поэтому решил собрать исчерпывающие сведения о вероятном похитителе рукописи, установив прежде всего, кто такой коллежский асессор Карташов.
Белокуров выяснил, что чиновник с такой фамилией никогда не служил в Главном архиве министерства иностранных дел. Белокуров просмотрел сведения, представленные московскими домовладельцами вплоть до 1793 года, и нашел одного майора, одного купца и одного дворового человека, носивших фамилию Карташов. Коллежский же асессор с такой фамилией нигде не числился.
Маттеи писал Рункену, что господин Карташов (имени и отчества его он почему-то не указал) был родственником профессора красноречия в Московском университете и зятем протопресвитера Успенского собора. Белокуров проверил и эти сведения. Выяснилось, что в то время обучал студентов ораторскому искусству профессор А. А. Барсов; никакой родственной связи его с «господином Карташовым» установить не удалось. Оставался открытым также вопрос, могла ли эта таинственная личность быть зятем протопресвитера Успенского собора. Белокуров смог только узнать, что должность протопресвитера занимал то время брат московского митрополита Александр Левшин.
Зная существующие в архиве порядки, Белокуров пришел к выводу что протопресвитер не мог завладеть рукописью уже потому, что даже библейские тексты хранились в то время в запечатанных сургучной печатью шкафах.
Все это заставляло предположить, что названный ученым-эллинистом владелец рукописи был лицом явно вымышленным. Но такое предположение еще не могло служить основанием для того чтобы заподозрить самого Маттеи.
Неожиданно на помощь Белокурову пришли авторитетные свидетели, хотя и давно вычеркнутые из списков живых.
