– Полное… Боже, а теперь можно говорить все, что угодно, да? – взорвалась я. – Давай же, Элис, не сдерживайся!
– Извини, – запнулась она, потянувшись за кофе. – Я не нарочно. Я так долго сдерживалась, закупоривала все в себе, а теперь правда так и рвет наружу, как вчерашний отравленный карри.
– Но ты даже ни разу не намекнула!
– А ты бы прислушалась? – прошептала она, наклоняясь через стол. – Ни за что, Рози, потому что твое замужество – совершенно типичный для тебя поступок. Чем больше я задумывалась, тем больше понимала, что себе ты не изменила. Плывешь по жизни, ничего не замечая вокруг, не знаешь, вторник сегодня или среда, а время от времени кровь ударяет в голову, и ты зацикливаешься на чем-то, а потом – БУМ! – Она грохнула кулаком по столу. – В этом вся ты. Ты похожа на управляемую ракету: никакие доводы не сведут тебя с безумного курса. И в школе было то же самое. Училась себе спокойно, могла бы превосходно сдать выпускные экзамены, и тут, проявив невиданную опрометчивость, ведь лучшие оценки были уже у тебя в кармане, заявляешь, что не собираешься поступать в Оксфорд, а станешь поваром. Ты будто специально так поступила, чтобы разозлить мать, а если и нет, будь спокойна, она все равно взбесилась. Это так на тебя похоже, Рози.
– Но я действительно хотела стать поваром, и мама здесь ни при чем!
– Прекрасно, замечательно, будь поваром, выходи за Гарри; только вот ты делаешь все так резко, что окружающим только и остается, что удивляться. Тебя словно ударяет молния, ты временно ослеплена и – ТРАХ-ТАРАРАХ! – вот и все, тебя несет, тонкая грань между вменяемостью и безумием нарушена. Так и было с Рупертом и Гарри.
– Ну, с Рупертом я не виновата, – огрызнулась я. – Он сам оказался первосортной крысой.
– Согласна, может быть, он выдра еще та, но до появления Руперта вокруг тебя вечно околачивались красавчики, хотя в большинстве случаев, отдаю тебе должное, ты этого не замечала. Когда ты потеряла ключи от машины на вечеринке и беспомощно стояла у дверей, ты не видела, что четверо парней переворачивали диваны и выбрасывали стулья из окна, лишь бы отыскать их. Клянусь, Рози, ты никогда не сознавала своей притягательности, но поверь мне, с завистью наблюдавшей за тобой, – эти парни были готовы на все, Рози, и истекали слюной, глядя на тебя.
– Чушь собачья.
– Поверь той, что молчаливо страдала. – Она обхватила кружку и прищурилась. – Но вернемся к Руперту, точнее к тому, что произошло после Руперта. Помнишь, Рози?
